Бодрова, О. А. В поисках отражения: саамы Кольского Севера в русской этнографической литературе второй половины XIX - начала XX вв. : [монография] / О. А. Бодрова ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона. - Апатиты : Изд-во Кольского научного центра РАН, 2014.

[Дергачев 1877 (а): 16]. Правда, существует точка зрения, согласно которой изменение религиозной картины мира было вызвано, наоборот, хозяйственно-бытовыми причинами: «Русскиелопари, перешедшие гораздоранее скандинавских от кочевой к полукочевой жизни, заменившие жизнь оленевода жизнью рыболова, должны были под влиянием новых условий быта изменить и свои религиозные представления» [Харузин 1890: 138]. При этом оба мнения являются ошибочными в том, что касается предположения о вытеснении оленеводческого промысла у саамов рыболовческим20. Практически все исследователи отмечают, что религиозность у кольских саамов имеет формальный характер, и в саамской среде продолжают широко функционировать языческие представления и суеверия. М. Кастрен21 считает, что в этом отношении саамы стоят «на очень низкой степени» [Кастрен 1860 (б): 86] и «подобный дикий народ вовсе не способен к высокому религиозному понятию» [Там же: 75]. По словам С.В. Максимова, «лопарь, за крайнею ли удаленностью церквей, или по другим каким, более важным причинам, при православии - крайне суеверен и мало религиозен при всем стремлении уподобляться русским, как сделал это, например, относительно одежды» [Максимов 1890:231 ]. Как правило, этнографы считают, что вина лежит на русской церкви, которая недостаточно сделала для духовного просвещения саамов. Некоторые возлагают ответственность на религиозных просветителей2 : « Проповедуя нанепонятномдлялопарей языке, быть может, с некоторым презрением относясь к ним самим - этимиссионеры не могли сделать понятными для поклоняющегося грубым истуканам лопаря - возвышенное учение христианства» [Харузин 1890: 27]; «Но у нас и первые npoceemutnejiu, и их последователи ограничились лишь формальною стороною дела, пюгда какрядом в Скандинавии христианство, распространившееся столетием позже, шло рука об руку и с действительным просвещением лопарей» [Бухаров 1885: 36]. Н.Н. Харузин подтверждает, что отношение к христианству у скандинавских лопарей гораздо сознательнее, чем у русских, которые понимают его не шире, чем простое исполнение обрядов [Харузин 1890: 135]. Однащ как следует из его работы, в которой пересказываются труды западных исследователей, у скандинавских саамов новая христианская религия являлась не менее формальной. Так, перед церковней исповедью они поклонялись языческим богам, у которых просили прощения за христианское причастие, и позволяли божествам двух религий самоятоятельно «выяснять отношения»; покидая церковь, они произносили: « пусть победит теперь то божество, которое обладает наибольшей стой, будь тохристианский бог илиСаракка, Гарагалпес, Сайвоитд. -мы исполниливолюобеихсторон» (Тамже: 181]. Н.Н. Харузин пишет о том, что формальное следование христианским законам со стороны саамов дает повод русскому населению утрировать их языческие воззрения в анекдотических рассказах: «Так, рассказывалимне, что eufe недавнолопари приезжали в Колу брать очистительнуюмолитву для своихжён послеродов ипрости священника “наговорить ’’ иммолитву в шапку; рассказывали также, что когда лопарь по ошибке молился перед иконой не того святого, которому он хотел поставить свечку, 20 Как известно, рыболовство, в отличие от оленеводства, является изначальным элементом хозяйственного комплекса кольских саамов. 21 Будущий профессор филологии, исследователь финно-угорских языков первоначально собирался посвятить себя духовной деятельности и придавал поэтому большое значение религиозному аспекту изучаемых культур. 22 Скорее всего, автор имеет в виду первых крестителей кольских саамов - проповедников Трифона и Феодорита/ 123