Бороздин, В. М. Русское чудо : раздумья о прошлом и будущем / Владимир Бороздин. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2003. – 150, [2] с.

пая на установление социального однообразия общества силой государ­ ственного принуждения, привела не к социальному согласию, а к появ­ лению новых, глобальных по своему характеру и масштабу противоре­ чий между народом и властью, как главными субъектами советской социальной структуры. Однако подавить принуждением и силой проти­ воречия — не значит разрешить их. Более того, длительное их подавле­ ние может привести только к обострению или даже взрыву системы со­ циальных отношений. Второй этап коммунистического строительства в СССР по продол­ жительности превзошел первый и не отличался большим числом пере­ ломных событий, сопровождаемых социальными потрясениями, хотя основания для них вроде бы складывались. В то время как изжившая себя социальная уравниловка в оценках трудового.вклада людей вопреки естественной логике продолжала насаждаться и поддерживаться влас­ тью, собственные социальные интересы номенклатурно-бюрократиче­ ской прослойки все более давали знать о себе и требовали удовлетворе­ ния. Но если ранее сознательно принимаемые требования коммунисти­ ческой морали и нравственности вкупе с реальными репрессивными угрозами перекрывали стремление управленцев воспользоваться преиму­ ществами, которые давало их положение, то в условиях отказа от реп­ рессивного контроля оставалось только переступить через моральные установления. Конечно, сделать это открыто власть не могла себе по­ зволить, что было бы равносильно откровенному предательству комму­ нистических идеалов равенства, поэтому льготы и привилегии вводи­ лись втайне от народного ока и распространялись они в соответствии с принадлежностью к номенклатурной вертикали. И получалось, что прин­ цип оценки вклада каждого управленца определялся не реальными за­ слугами и достижениями, а по формальному подходу. Таким образом, процесс бюрократизации властной системы набирал силу, и, конечно, скрыть его было невозможно, но и открытого протеста он не вызывал. Таков был очередной общественный парадокс советско­ го общества. Конечно, молчаливую покорность народа можно объяс­ нить тем, что любая критика действий партийно-государственного ап­ парата категорически пресекалась в самом зачатке. Но причины ее, на мой взгляд, коренились намного глубже — в традиции национально­ государственного уклада России, в орбиту которой были втянуты и дру­ гие республики, вошедшие в состав СССР. Особенность Российского государства заключается в том, что здесь объективно существовали наиболее благоприятные условия для укреп­ ления власти бюрократии, придававшие ей особый социальный статус в обществе. Что примечательно, при каждой смене социально-экономи­ 40