Бороздин, В. М. Русское чудо : раздумья о прошлом и будущем / Владимир Бороздин. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2003. – 150, [2] с.

допущен к реальному управлению общественными процессами повсе­ местно, вплоть до самой российской глубинки. Но даже кажущееся бесконечным терпение имеет свой предел. Вот почему обратная сторона великой русской покорности русский бунт — «беспощадный и бессмысленный...». И уже ни о каких эволюционных переменах не может быть речи: финал реформ по-российски — рево­ люции, как расплата за обманутое терпение и покорность народа... Впрочем, наивно и даже несерьезно обвинять во всех промахах на­ род. Это все равно, что убеждать дерево вырасти выше, чем ему пред­ назначено природой. Народное сознание —результат исторического раз­ вития нации, складывавшегося из многочисленных объективных и субъективных факторов. И наш удел — лишь осмысливать и постигать их. В основе коллективистского сознания лежит неписанная мораль РА­ ВЕНСТВА всех членов общины, ограничивающая свободу действий ин­ дивида нормами поведения, выработанными многовековым опытом со­ вместной жизни людей. Нравится нам или не нравится, но надо при­ знать: провозглашение личной свободы в обществе с коллективистскими устоями морали ведет к подрыву его основ. Мы все время забываем про­ стую истину: дать свободу индивиду —это не значит, что в одночасье он станет свободным. Вопрос в том, готов ли и способен он принять ее во всей полноте не только прав, но и ответственности, этой обратной сто­ роны демократической медали. «Нет данной свободы. Ее нужно отвое­ вать у своих страстей, своей расы, класса, нации» —к этим словам Жана Поля Сартра трудно что-либо еще добавить. Не стоит и далеко ходить — уроки нужно извлекать из собственной истории. Отмена крепостного права в России отнюдь не привела к созданию в России свободного де­ мократического общества, государство еще долго стояло на традицион­ ных опорах царского самодержавия, которое большевики, по-своему дальновидные, моментально заменили собственной диктатурой. А в че­ ловеческом плане все было еще примитивнее: нередко крепостные кре­ стьяне —рабы — отказывались уходить и продолжали безвозмездно об­ служивать своих, якобы бывших хозяев, ибо попросту не знали, что де­ лать со свалившейся на них свободой — к этому склоняла их и вековая мораль общины. Да что век XIX, подобное наблюдалось даже в сталин­ ских лагерях и тюрьмах при освобождении зеков, которые настолько привыкли к несвободе с ее более чем скромным набором гарантирован­ ных условий выживания, что этот минимум их устраивал больше, чем пугающие своей неизвестностью возможности самостоятельного обес­ печения собственной жизни. Впрочем, вся огромная страна в этот пери­ од напоминала огромный концентрационный лагерь с секциями для аб­ солютно бесправного крестьянства, более обеспеченного материально 128