Блинов, В. М. Пространство жизни : рассказы и очерки / Владимир Блинов. - Мурманск : Мурманский ЦНТИ, 2022. - 138 с. : ил., портр.

Болтанка при смешанном штормовом волнении, на морском языке она именуется «толчея», была на пределе допустимого - 8-9 секунд на фазу раскачивания судна. Крепления груза металла в трюмах теплохода «Архангельск» вот-вот могли лопнуть. Бывалый моряк содрогнется: страшнее ситуацию в штормовом море трудно придумать. Сместится тысячетонный груз, судно потеряет остойчивость. Кто останется в живых посреди штормовых волн - одному морскому богу известно... А стихия разгулялась настолько, что уже и риск срыва с фундаментов судовых механизмов наваливался но­ вой смертельной угрозой. Игрицкий запросил у «берега» разрешения укрыться за скалами сурово непривет­ ливого острова Кильдин, что стоит каменной крепостью на подходе с востока в Коль­ ский залив, самый большой фьорд на европейском Севере. Мурманские навигаторы- управленцы разочаровали: отстойные места, где можно было спрятаться от разгула стихии, уже заняли застигнутые врасплох суда-рыбаки... Иллюминаторы на ходовом мостике, принимавшие на себя грохочущий шквал во­ ды, вываливавшийся из ночного мрака, давили на сознание своей черной слепотой, подкатывало ощущение отчаяния и безысходности. Вспыхнувшей молнией, парализу­ ющей тело вплоть до холодного пота, кольнула мысль: никто в яростно бушующем море сейчас не возьмется не то что приказывать, даже советовать тебе... Заходить в Кольский залив через Кильдинскую салму (пролив. - Прим. авт.) шириной менее 100 метров лоция позволяла лишь судам водоизмещением до полутора тысяч тонн. Куда уж соваться в «игольное ушко» пролива такой махине, как «Архангельск» с его 31 тыся­ чью тонн веса, 177 метрами длины и почти 25 метрами ширины... Да и контролирую­ щие с берега ситуацию в проливе навигационные службы Военно-морского флота фик­ сируют проход каждого судна, неважно, разрешенный он или самовольный... Дрейфовать в открытой части моря или входить в пролив? Неумолимо жесткий во­ прос словно молоточком бил в виски. В какой-то момент сомнений в том, что стоит рискнуть - идти вперед у Игрицкого не осталось. Но и риск - это всегда выбор. Причем не только в критическую минуту, но и на потом, когда начнется «разбор полетов». Ся­ дешь на мель или утопишь судно в проливе - головы капитану не сносить. Однако ни­ чем не легче, если угробишь судно и груз, выжидая в штормовом дрейфе. Могут, ко­ нечно, материальные потери списать на форс-мажорные обстоятельства, заданные стихи­ ей, но где гарантия, что останутся в живых люди. И времени на раздумья уже нет... Проще всего получилось с военными. Капитан их элементарно обманул: при запро­ се на вход в пролив указал водоизмещение судна в 20 раз меньше реального. А вот сти­ хию не обманешь: в метельную полярную ночь при полном отсутствии видимости Иг­ рицкий провел свой теплоход только по картинке на радаре... Когда обман раскрылся, в