Блинов, В. М. Пространство жизни : рассказы и очерки / Владимир Блинов. - Мурманск : Мурманский ЦНТИ, 2022. - 138 с. : ил., портр.

П ро ти во с то яни е злу Психологи утверждают, что сознание человека так устроено, что оно забывает са­ мое тяжелое и страшное в своей жизни, иначе его психика не выдержит напряжения. Не так ли и общественное сознание стремится к самосохранению, через одно-два поко­ ления в нем стираются жуткие по своим живым подробностям массовые казни, пого­ ловное насилие и унижение людей... Но потом неизбежно приходит расплата за такое беспамятство, иной раз пострашнее, чем было в предыдущие эпохи. Эти мысли пришли ко мне после прочтения четырехтомного романа-эпопеи «Пере­ лом» Николая Скромного, противоречивый путь которого к читателю был очень дол­ гим и трудным. Полторы тысячи страниц романа урывками печатались в журнальной периодике, пока не нашлись добродетельные канадцы, выделившие денежный грант на скромное издание в бумажном переплете тиражом в тысячу экземпляров. А ведь как все ярко и впечатляюще начиналось: в 1989 году первая, солидно изданная книга «Пе­ релома» триумфально вышла в Москве. Ее автора тут же приняли в Союз писателей СССР и отметили Всесоюзной премией имени Николая Островского. Неоконченный еще роман был включен в список рекомендуемой школьникам литературы по теме «Коллективизация сельского хозяйства в СССР», значился он в списке вслед за шоло­ ховской «Поднятой целиной». А потом, по мере появления новых томов романа, обще­ ственное мнение поостыло, хотя полностью созданный четырехтомник «Перелом» и получил высокую оценку в литературных кругах и даже был удостоен престижных ли­ тературных премий. Но одно дело - признание в профессиональных литературных кру­ гах и совсем другое - ознакомление с ним широких кругов общественности, а беря масштабнее - широких кругов всего нашего народа, как это бывало с выдающимися произведениями отечественной литературы в недалеком еще советском времени. К шараханиям из крайности в крайность нашего общественного сознания не при­ выкать, повальное отрицание своего прошлого на очередном революционном повороте у нас в крови, и автору «Перелома» можно было бы лишь посочувствовать, но его са­ мого уже нет среди нас более пятнадцати лет. Тут есть над чем задуматься: даже не с точки зрения оценки самого романа и описанных в нем событий, а с позиции, касаю­ щейся изменения наших подходов к оценке выдающихся литературных явлений. Но прежде чем коснуться этого вопроса, давайте вернемся к фабуле событий, описанных в самом романе. Вот как было дело. Молодой украинский крестьянин Максим Похмельный, втяну­ тый динамикой революции, Гражданской войны в процесс советского переустройства, настолько захвачен идеей преобразований в стране, что добровольно соглашается стать