Блинов, В. М. Пространство жизни : рассказы и очерки / Владимир Блинов. - Мурманск : Мурманский ЦНТИ, 2022. - 138 с. : ил., портр.

тельно, на кругловатом рябом лице немца расползлась довольная улыбка, которая по­ сещает лица любителей, предвкушающих долгожданную чарку. Он осторожно отвин­ тил крышку фляги и в стаканчики полилось... молоко. - Всем другим напиткам предпочитаю этот продукт, - видимо, так стоило бы пере­ вести очередную фразу немца, но само выражение его лица говорило лучше всяких слов. У Веры отлегло на душе. В образ фашистов, которые еще полчаса назад вызывали у нее с трудом подавляемые чувства ненависти и презрения, этот незнакомец не вписы­ вался, и что, может быть, еще важнее, пропал страх перед чужеземцем, возникшим ни­ откуда в глухоманном тверском лесу, в котором даже местные жители в мирные дово­ енные годы не всегда отваживались ходить в одиночку. Еще ее удивило: он все говорил и говорил, мешая немецкие слова с русскими, выуженными из словаря, не считаясь с правилами того и другого языка, а было почти все понятно... Рассказав о себе, лесной незнакомец осторожно стал расспрашивать про её совсем еще короткую жизнь длиною всего-то 14 лет. Скоро Вера поняла, что исхудавшее, по­ черневшее от полуголодной жизни ее лицо, заострившиеся, почти рахитичные коленки, выглядывавшие из-под старенького дешевого платьишка, сами наводили на эти вопро­ сы, если в человеке жила хоть капля сострадания. Что она могла ответить, не зная чу­ жого языка? Разве то, что есть еще две младшие сестренки, погодки - Надя и Люба. Маму убило взрывом снаряда во время взятия немцами города Ржева в октябре 1941 года. А об отце разве расскажешь, даже если знать их язык: он метался по городу, хватаясь за любую работу, что у своих, что у немцев, расквартировавшихся в их полу­ разрушенном поселке. Добытое пропитание отец оставлял дочерям и исчезал на сутки- двое, ни разу не обмолвившись куда... За вскрывшуюся правду отец заплатил страшной ценой. И это была цена преда­ тельства. Не достигшая совершеннолетия соседка Танька, год назад, еще до войны, дневала и ночевала на колхозном току, где заготавливали сено. Вечерами молодежь, которую невозможно было сморить тяжелой работой, собиралась у какого-то стога, по­ являлась гармошка и до первых петухов танцевали, обнимались, пока густели короткие летние сумерки, и только под утро забывались в молодом крепком сне, когда уже во­ всю сиял на небе рассвет. Таньку по юности лет работой еще не загружали, но уже го­ рела в ней прямо-таки страсть, тянувшая к парням постарше, вот и вертелась на поси­ делках среди них... С войной, казалось, стало не до посиделок, да и позабирали в ар­ мию парней, когда пошла сплошная мобилизация. А вскоре в городе появились другие парни, щеголеватые, блондинистые, уверенные в себе. Неважно, что чужие, враги... Прошлись раз-другой по деревне, улыбкой широкой, диковинной шоколадкой, а то и гармошкой, только не большой русской, с мехами, а губной, заманчиво поблескивав­