Блинов, В. М. Последний романтик / Владимир Блинов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2019. - 267, [1] с., [6] л. цв. ил., портр. : ил.

194 Последний романтик Столица преподнесла свой сюрприз. В гостинице «Россия» место ему забронировано не было, хотя уверяла по телефону из­ вестная стране своими репортажами телеведущая Светлана Бес­ тужева, что его ждут. Симпатичная, стильно одетая распорядительница за стойкой приема гостей спокойно, даже равнодушно, выслушивала его сбивчивые объяснения, ссылки на свои достижения, заслуги. Го­ лос неприятно для него самого дрожал, выдавая собственное бес­ силие, словно не в отеле он был, а, провинившись в чем-то, давал объяснения учительнице в школьном классе. Стыдно, обидно, унизительно, но своего добился. Хозяйка гостиничного дома всем видом показывала, насколько устала от этой навязчивости и на­ конец решила проявить участие: - Что уж с вами делать, командировочными... Поселим на одну ночь, в порядке исключения, - прозвучал, словно приговор, ее вердикт. Последняя фраза больно ударила по самолюбию. Кучиева пере­ дернуло, особенно от слова «исключения», но сдержал себя: вы­ ходило, что он на положении приживалки в гостинице «Россия». Очень подходяще для покорителя полюса. Самое неприятное, до болезненности в душе, что ты будешь переживать, мучиться от вежливо-корректного по форме унижения тебя респектабельной дамой, даже испытывать стыд за ее отношение к тебе. Если бы представить их обоих наоборот - администраторшу в роли про­ сительницы, его же, капитана, вершителем судеб в столичном гостиничном мире... Она-то никаких бы угрызений совести не испытывала, в среде этой обслуги, возомнившей себя хозяевами жизни, понятия совесть, обида оскорбленного человеческого до­ стоинства не в цене. Похоже, в этой гостинице, впрочем, не толь­ ко в ней, служивые люди живут в каком-то ином для него, своем мире, руководствуются своими правилами общения друг с другом и с посторонними людьми. Хотя и не особо-то афишируют эти от­ ношения... Свое раздражение, переходящее в злость, неприятие лице­ мерия и унижения, он выплеснул в дневниковой записи: «Ну и стервы же эти гостиничные администраторши , развращен­ ные спекулянтами и их подарками... Вот на кого бы напустить чекистов Феликса!». Давнее, еще с детских лет, его восхищение Дзержинским, наполненное романтикой революции, и отчека­ ненные, словно из металла, строки стихов Маяковского о рево­