Блинов, Н. Н. И всё-таки - море : повесть / Н. Блинов. - Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 1979. - 173, [2] с.

«Лосось» полным ходом спешил к месту промысла. Отсыпались моряки на зыбких койках, досматривали последние береговые сны. Впереди море, трал, рыба. Д а ­ леко за кормой осталась другая жизнь, спешащая по своим земным путям и законам. Совершаются большие и малые события. Дл я каждого живущего на земле со­ бытия эти переплетаются между собой, связывают лю­ дей незримыми нитями. И нелегко подчас разобраться, что в жизни большое, главное, а что малое, мимолетное. ШТУРМАН ИВА Одессу и солнечную Молдаванку Олег Александро­ вич вспоминал часто. Там осталось его детство, там впервые увидел море. Улица круто спускалась вниз. По бокам дома и з а ­ боры, сложенные из песчаника. Заборы тогда казались Олесику высокими, выше головы, а дома еще выше. Из калитки их двора был виден городской конец ули­ цы. Оттуда приходил с работы отец. Сначала показыва­ лась серая отцовская кепка с пуговицей на макушке, по­ том лицо, плечи, длинные руки, ноги и весь батяня. Бо ­ тинки он снимал внизу, под горой, и твердо постукивал голыми пятками. Увидев через калитку нескладную фигуру, маманя отходила от летней плиты, сложенной во дворе отцом, вытирала полотенцем раскрасневшееся лицо, кричала Олесику, возившемуся в тени забора: — Встречай! Наш ледащо топает, слышишь, кости стучат. Олесик бросал свои дела, мигом вылетал из калитки и сломя голову бежал навстречу отцу. Батяня приседал, вытягивал руки и на лету подхватывал сына. Олесик закидывал руку на жилистую шею отца, а другую запускал в грудной карман черной отцовской спецовки. Там всегда оказывалась печенюшка или кара ­ мелька из заводской столовки. Другой карман, из кото­ рого торчал спрятанный в потертый кожаный чехольчик штангенциркуль, его не интересовал. От отца пахло заводом, а от ботинок в его руке — нагретой солнцем кожей. Батяня щекотал Олесику шею усами, и Олесик вертел головой и пыжился, боясь рас­ смеяться и выронить изо рта скользкую карамель. 56