Блинов Н. Н. Вкус морошки : избранное / Николай Блинов. - Москва : АБЛ ПРИНТ, 2005. - 288 с. : ил., портр.

из цветка узкие лепестки и пососать их корешки - сладко, как сахар. Мы почему-то называли цветки клевера «каш­ кой» и активно поедали целиком. Мы питались многими растениями, которые росли вокруг, с ранней весны до позд­ ней осени. Во мне до сих пор живет вкус хвоща, вкус листь­ ев щавеля, крапивы, молодой сырой картошки, вкус каких- то кренделёчков, которые нужно было очищать от зеленого обрамления - я теперь и не найду их в весенней траве. А тогда мы, каким-то древним чутьем находили первые съе­ добные ростки травы после голодной зимы, как собаки на­ ходят необходимые им лечебные лепесточки. Также смутно помню приезд отца к нам в эвакуацию на Урал, в Березники. Тоже, больше в эмоциях, в ощущениях вдохновения и радости. Ночью был шум, зажгли свет, раз­ будили. Запах табака, осязание грубого ворса верхней одежды, сильные отцовские руки... Голым ногам холодно... Отец приехал осенью сорок первого. Я, конечно, не помню даты, но отчетливо сознаю, что в годы эвакуации он был с нами. Вместе с папой приехал Валька, мой двоюродный брат, сын маминого родного бра­ та дяди Коли Хрусталева и тети Любы. Дядя Коля плавал капитаном, а тетя Люба работала операционной сестрой в госпитале, и их не отпустили в эвакуацию. Валька был старше меня на четыре года и сразу пошел в школу в первый класс. Я ходил в детский сад, а Бобка в яс­ ли. Там нас кое-как кормили. Но есть все равно хотелось всегда. Родители с утра до вечера работали на Березниковс­ ком содовом заводе. Не помню, сколько хлеба полагалось по карточкам на каждого, знаю, что на всех по-разному: на детей, на ижди­ венцев и на работающих. Однако помню, что, когда нас с Валькой посылали с продуктовыми карточками за хлебом в магазин, мы всегда просили у продавщицы буханку с довес­ ком, потому что довесок разрешалось съесть по дороге об­ ратно. И продавщица, как ни странно, всегда давала, доб­ рая, видать, была женщина. Мы с Валькой его по-братски делили и съедали с крошками. До чего мне было вкусно, не передать. Самое страшное в жизни было потерять продуктовые карточки. Мы их берегли, как зеницу ока. Няне Елене Ивановне на иждивенческую карточку про­ кормиться оказалось трудно, поэтому она через некоторое 241