Блинов Н. Н. Разноцветное окно (семейные хроники) / Николай Блинов. - Москва : АБЛ ПРИНТ, 2012. - 200 с. : цв. ил., портр.

Сказ ние о прдках 7 -----* S S * g С А О 1 ^ Г -----Г У меня любопытство к прошлому проснулось после сорока. Говорят, сорок лет - это критический возраст, акме, по-гречески, а по-исламски, дорога в Мекку. До этого я интересовался только будущим, а о прошлом знал то, что рассказывали родители. Чаще это делал отец. В нашей семье был такой ритуал. Мы с братом спали в одной комнате нашего двухкомнатного жилища, называемой «детской» или «кабинетом», поскольку там размещался наш общий совместный письменный стоя и две детские кровати. Отец приходил к нам, когда мы уже лежали в кроватях, садился в кресло у письменного стола и рассказывалдлинные занимательные истории из своей жизни. У него был несомненный талант рассказчика. Наверное, он что-то и сочинял в этих рассказах, додумывал неизвестное ему, выстраивал сюжетно. Так и рождались семейные легенды, в которых мне пришла пора самостоятельно разбираться только после того, как отца не стало. Все наши с братом Борей предки происходили из крестьян. Прабабушка со стороны матери была крепостной, два прадеда со стороны матери - вологодскими хлебопашцами. Дед Серапион Николаевич Хрусталев выбился из крестьян Кадниковского уезда в портные, стал купцом третьей гильдии. Вначале у него была отцовская крестьянская фамилия Гаврилов, это уже потом, когда он в люди выбился, он для красоты и значительности сделался Хрусталевым. Дед со стороны отца, Николай Демьянович Блинов был сыном городского бедняка, пришедшего в Смоленск из деревни. Сам же дед Николай Демьянович два года отучился в церковно-приходской школе, что по тем временам было хорошим образованием. Маминых дедушку, бабушку и бабушку-прабабушку мы знали. Бабушка жила с нами в Мурманске на улице Октябрьской, спала на кухне, бабушка-прабабушка жила у маминого брата дяди Коли на улице Сталина в капитанском доме, спала в кладовке, а дедушка Серапион умер рано: после войны в 1949 году в своем деревянном доме в городе Данилове. Мы заезжали к ним, когда возвращались в Мурманск с Урала из эвакуации. Я его запомнил сердитым: он ругался, что мы залезли в огород и наелись недозревшего крыжовника. И маминых братьев, наших с Борей дядьев Колю и Сережу, и сестру тетку Лизу мы тоже знали. А вот отцовских родственников мы не знали и не видели никого. Отец был один. С нами, и только с нами. Про свою семью он постоянно рассказывал, каждый раз добавляя новые подробности,