Блинов Н. Н. Пленники параллельных миров : роман в письмах, рассказах и размышлениях / Николай Блинов. - Изд. 2-е. - Москва : АБЛ ПРИНТ, 2010. - 258 с. : ил.

рином. А потом скажет, что идти никуда не нужно. И тогда уже поднимусь я. В этот момент Борис должен был дать мне знак: открыть форточку на кухне. Я сидел в зеленом «запорожце», открыв дверь, и ждал, глядя на наши окна на третьем этаже. Какая-то жилка во мне противно мелко тряслась. И я услышал крик, не человече­ ский, а скорее птичий жалобный вопль. Я бросился наверх. В столовой мама билась на полу, беспрерывно повторяя: —Нет! Нет! Нет! Я не хочу! Не хочу! Не хочу! Нет! Нет! Борис ползал вокруг нее и хватал ее за плечи. Неотлож­ ка пришла буквально через пять минут. Вкатили два укола, переложили на диван. Мама скоро успокоилась и заснула. Дальше стало уже легче. Как снежный ком начало на­ растать, наваливаться множество забот сразу. Позвонить по телефонам, послать телеграммы, заказ в похоронное бюро, одежду в морг. Где организовать гражданскую панихиду? Мореходное училище, союз писателей... Кто копает могилу?... Некролог в газете. Фотография в траурной рамке под стек­ ло. Бархатная подушечка для наград... Поминки... Заказ... Все прошло «вполне прилично», как определила мама. И панихида в мореходке —полгорода пришло, и два некролога в газетах... И место на кладбище выделили не какое-нибудь, самое лучшее, оно так и называлось, оказывается, «почетка». Туда пускают только с разрешения обкома. И речи у могилы говорили задушевные. Ну и на поминках в кафе «Театраль­ ном» соответственно. И все мурманские писатели, знакомые редакторы и журналисты называли его старейшим мурман­ ским писателем-маринистом. Ему бы это было приятно. Подчеркивая, лелея в душе свою обиду, отец при публичных выступлениях часто говорил: «Я не писатель, не состою чле­ ном союза. Я просто литератор-любитель...» У меня в душе быстро, как бамбуковое дерево, выросло эгоистическое чувство жалости к самому себе. Я вдруг осо­ знал отца как преграду между собой и небытием. Это осо­ знание пришло из далекого, далекого детства, когда я совсем маленький, а он, отец, большой и сильный. Оказывается, пока он был, я ощущал себя бессмертным, я знал, что не умру, 204