Блинов Б.Н. Ой тё!

Ой тё! уважаемых людей в деревне, ему будет обеспечено. Пока были трезвые, сидели чинно и степенно, говорить старались весомо и по делу, литровую бутылку «столичной» оценили по достоинству, но пили не спеша, как бы подтверждая, что не только бутылка их привлекла, но и последующая общая жизнь, за которую они чувствуют свою ответственность. Андрей понимал их желание представить себя должным образом, но вместе с тем чувствовал, что он для них хоть и интересен, но все равно чужой и вряд ли когда —то это положение изменится. Такое же чувство возникало у него иногда при заграничных встречах. —Ты если в морях —то, так кем будешь, капитаном? — пытливо глядя на него, спросил дядя Федор. — Нет, я механик, — ответил Андрей. —Чего ж так? Механик у нас и в Сельхозтехнике есть, — не скрывая досады, произнес Витька. —Ну и что, на судне тоже есть механики, — пожал плечами Андрей. —Да есть —то они, конечно, есть, да только годы у тебя уж больно сурьезные. Сколько тебе еще плавать? — озабоченно поинтересовался дядя Федор. — А причем здесь мои годы? — удивился Андрей. — Ну, ничо, ты не расстраивайся, — стал утешать его Витька. — Еще лет пять у тебя есть, может, и станешь капитаном. Тоже, видать, характер самостоятельный, они этого не любят, по себе знаю. — Что знаешь—то? — Да так, вообще, если по —здравому посмотреть, так все беды мои от этого, от сурьезности характера. Есть такие, которым все одно. А мне надо, чтобы по справедливости. — Значит, мы с тобой похожи, — сказал Андрей, чтобы что — нибудь сказать. — Да!? — радостно воскликнул Витька. — Так ты там бывал? — Где — там? Я много где бывал. — А вот ты скажи, раз мы похожи, в Коми ты бывал? — Нет, в Коми не приходилось. — Не приведи Господи. Нет там никакой советской власти. Дядя Федор отрезал ломоть сала и неловко крошил его ножом на мелкие кусочки. 13