Блинов Б.Н. Ой тё!

Борис БЛИНОВ известью, дупла залеплены глиной, стволы почищены, и ветки, хоть и рановато, опилены, подрезаны. Со стороны домик гляделся как новенький. Для забора вкопали обтесанные столбы, местами заменили штакетник, только покрасить не успели, светлые вставки торчали, как бельмо в глазу, но это так, мелочовка. Под новой верандой образовалась пустота, и Руслан, который стал часто навещать Огуловых, прижился там. А потом привел к себе подругу, она в о т -в о т должна была разродиться. Дом оставался под надежной защитой. Руслан стал подпускать его к себе так же, как Витьку, и, когда Андрей кормил его, размачивая булку в молоке, прижимался к нему боком и норовил лизнуть в лицо. Глядя на раздутый живот его подруги, Андрей надеялся, что щенки появятся при нем, но и побаивался тоже, что с ними делать, он не знал, и теперь вот, заколачивая окна, тревожился об их судьбе, да и о Руслане тоже — кто его кормить—то будет? На бабушку Марфушу надежды было мало. Она, хоть и оклемалась после Витькиной смерти, но со двора не выходила, много лежала или бродила безответной тенью, ковырялась в хозяйстве и призывала в свидетели святых угодников, которые на дают ей скорой смерти. Ирина часто ее навещала, подкармливала, приносила лекарства и возвращалась расстроенная: «Жалко ее, до весны, наверное, не доживет, к Вите собирается на свидание». Марина выжила. Месяц она носила черный платок. Не пила, не гуляла, собиралась в монастырь. Потом купила себе новое платье, туфли модные, и понеслось все по —старому. Витька уже второй был на ее совести.