Блинов Б.Н. Ой тё!

Борис БЛИНОВ энтузиазм у него сам собой угас. Его хватило только на то, чтобы вынести все веники из дома и подпалить их у дощатого, разваливающегося гальюна. «Тоже проблема, — оглядел он гнилые доски, — еще провалишься ненароком». Когда Ирина вернулась с прогулки уставшая, загорелая, с тихо сияющими глазами, он не стал ее нагружать реалиями местной жизни, с радостью усадил в жигули и повез в Пушкинские горы обедать в ресторан. Вечером проведать новых жильцов возжелали аборигены. Первым заявился дядя Федор, старейшина деревни. И, видимо, сговорились они заранее, следом за ним пришел мужик лет за пятьдесят, в шортах, в свежей, стираной бобочке и сандалиях — «под городского одетый» и, кивнув головой как давнему знакомцу, без стеснения стал говорить о доме, участке, прежнем хозяине, излагать свои взгляды на очередность работ по дому. У мужика были большие, до бры е и гр у стны е глаза настрадавшегося человека. В движениях, манере говорить проступало достоинство и уверенность в своих силах, хотя роста он был невысокого, сухопар , с тонкой, жилистой шеей. «Витька»,— запоздало представился он и протянул большую до уродливости ладонь с крупными корявыми пальцами. Под неодобрительным взглядом жены Андрей вынес на веранду дефицитную в ту пору бутылку, достал огурцы и хлеб. Витька вытащил из кармана заготовленный гостинец — толстый шмат копченого сала, завернутый в чистую тряпицу, на что дядя Федор отреагировал своеобразно: ревниво фыркнул и словно бы оправдался перед хозяином: — Ничо, зато я тебе завтрева принесу. — Чего принесешь? — не понял Андрей. — Пера гусиного, для подушки. — Он у нас кооперативщик, — засмеялся Витька, раскрывая щербатый рот — Перо заготовляет. — Дурак, — сказал дядя Федор безнадежно и покрутил пальцем у виска. Началось застолье. Мужики с уважением отнеслись к его мужской профессии и. хоть сразу же уяснили, что ни деревни, ни земли он не знает, дали понять, что чужаком его не считают, охотно принимают в свою среду и в дальнейшем покровительство их, самых 12