Блинов Б.Н. Ой тё!

Борис БЛИНОВ стоны и всхлипывания. Его словно пружиной подкинуло. Ирина сидела на лавке, уткнувшись в стол лицом, плечи ее дрожали. — Что! Что случилось? Она подняла на него заплаканное лицо. — Они меня укусили, два раза, — пробовала улыбнуться она сквозь слезы. — Видишь? Правая щека у нее и глаз опухли, будто от флюса, губы плохо шевелились: — У нас за стеной осиное гнездо. Иди на них, пшикни. Я больше не могу. На, вот, возьми! — она протянула ему флакон с дихлофосом. Андрей почувствовал себя неловко. — Да как же так? Я не могу. Они же вроде бы соседи. — Я знаю, пробовала, я тоже не могу. Но они ведь не успокоятся. Андрей вертел в руках гладкий флакончик и не знал, как быть. — Ты все —таки мужчина. Ну не мне же воевать, — робко улыбнулась Ирина. — Жили они без нас, пусть и дальше живут, — сказал он. — А я разве против? Но ведь не получается — нам тоже надо жить. — А на хрена, Ира? На хрена нам здесь жить? — Нравится, потому и живем. — А если не нравится — можно не жить? Продольная морщинка пробежала по ее чистому лбу. — В принципе — можно. Но не бросишь же ты меня здесь одну. Это будет к а к - т о не по-человечески. Она ответила совершенно точно. Это было именно то, что его удерживало здесь и чего он не мог для себя сформулировать: «не по —человечески». Андрей поставил флакон на стол. — Я этого делать не буду. — Тогда я попрошу Витю, — нашлась Ирина — Вот-вот, Витю попроси, — обрадовался он. — Витька сейчас только об этом и думает. Он направился в боковушку. — Твою мать! — вдруг искры полетели из глаз. На ладони 48