Блинов Б.Н. Ой тё!

Борис БЛИНОВ с Маджахетом всю ночь влындились, а сейчас оба к тетке ушли и спят там на сеновале. Другая баба скажи — он бы не поверил. Но Люська была своя, галимая, два года сухари грызла, выпрыгнула уже давно, но жизнь ту хорошо помнила и ему в последней ходке три хороших посылки с балагасом прислала. Витька рванулся, было, бежать туда, но она крепко взяла его за кисти рук и, прямо глядя в глаза, сказала: — Остуди, Витя, свой зазной, не стоит того эта баруля. А если уж так приспичило, то я дам. Пошли к тебе. Никто его не понимал. И Люська, добрая душа, не могла своими куриными мозгами представить, какие космические ураганы бушевали в его изгвазданной душе. Ему не нужно было тела. Кровоточила на сердце рваная рана, и утолить эту невыносимую боль могла только его ласточка, горлянка, бесовка. Весь свет для него ничего не значил без нее, и только с ней — существовал. Деревня, небо, сад и люди потому и были заметны, что имели к ней касательство. Всю волю она загородила собой, будто он попал в новое ШИЗО, еще более непереносимое, чем лагерное. Свобода и собственный характер вели его своей дорогой. Без узды, которая сдерживала бы его норов, он не мог существовать и, оказавшись на воле, снова накинул на себя сыромятные путы. Не туманные и сладостные мечтания о недоступной воле, а конкретный близкий человек посадил его на стальной кукан, угнетал тело, душу, закрепощал движения и мысль. Она стала кровной частью его существа, более значимой, чем он сам. Мысль о том, что она могла его о т то р гн у ть , изменить с к е м - т о другим , к а з а л а с ь ем у равносильной смерти, лишала рассудка и памяти. — Идем, мой ласонький, выпей и расслабься, — сказала Люська. — Я тебе помогу. С Люськой общая судьба свела крепче, чем иную родню. Двое таких, галимых, было на всю деревню, и оба знали свою исключительность. Выходя, он рассчитывал на нее. Но судьба — злодейка, вишь, как распорядилась. Повинуясь ее цепкой хватке, они шли, взявшись за руки, будто напоказ: крупная мясистая женщина с вздернутым подбородком и щуплый, дерганый пожилой м ужчина с шальными глазами. 44