Блинов Б.Н. Ой тё!

Ой тё! На вид ей было лет тридцать. Круглая мордашка с нежной кожей, пухлые губки. Хмельные черные глаза смотрели уверенно и насмешливо, с интересом женщины, привыкшей и ждущей внимания. Она была изрядно «под шафе», и это придавало ей некоторую вульгарность. — Не приведи Господи — врагу не пожелаю! —откровенно признался Витя. — Если Марина Ивановна обидится — лучше вообще не жить. Присаживайся, Мариночка, мы тут с чайком. Будешь? — Твоего —то? Нет уж, дудки. Тоже мне, хозяин, чайком потчует. У тебя совесть есть? Хорошую картинку наблюдаем: вся деревня пьяная, а два отщепенца пьют чай, да еще даму из гостей вырвали. Покрепче —то у тебя ничего нет? — спросила она капризным тоном. — Если нет, так я пойду. — Что говоришь —то! Как нет! Ведь я ждал тебя, красненького купил, из магазина, — засуетился Витька, доставая из загашника припасенную бутылку портвейна и пакетик конфет. — Фи, портвешок, — скривила она мордашку. — Я хотел как лучше, — растерялся Витька. — Я думал... — Думать хорошо, а отгадать еще лучше, — засмеялась Марина, взглядом призывая Андрея в сообщники. — Я смешивать не буду, приняла уже у Юрков. Гуляю я, муж —чины. — Гулять — не устать, кормил бы кто да поил, — пробормотал Витька. — Выкатывай, Витя, свой чемерген. Такой оборот дела Андрея не привлекал, он поднялся и пожелал им приятного вечера, но Витька бросился к нему и преградил дорогу. — Василич, так нельзя! Прошу тебя, Христом Богом — останься. Обижаешь, и меня, и Марину Ивановну. Не уходи, ну побудь чуток, — с горячностью стал упрашивать он. — Ой тё, не рушьте компанию. У нас так не заведено, — поддержала его Марина. Андрей понял, что Витька нуждается в его помощи: Марину он, наверное, тоже причислял к «своим», пить с которыми остерегался, боясь сорваться. Но отказать ей он не мог и рассчитывал, что присутствие Андрея его сдержит. — Ладно, сейчас вернусь, — сказал он, отходя в кусты. На деревенских женщин Андрей не обращал внимания, они 33