Блинов Б.Н. Ой тё!

Ой тё! — Не люблю я полковников, — засмеялся Андрей. — А это уж не наша воля, их, может, и все не любят, зато — уважают. Первый глоток чифиря пошел неприятно, как водка, а теперь он почувствовал его ароматный, горько —вяжущий вкус и, разговаривая, ждал, когда Витька протянет кружку. Кайф от него был другой, чем от водки — легкий, чистый, освежающий, — побуждал к действию, но голову не затуманивал. Огненный диск, пылая, разбрасывал последние лучи. Солнце село уж е до половины. Тени исчезли, пропали полутона. Д ер ев ья , дома, амбары стали кон тр а стными , ч етко разграничивая две стороны каждого предмета: живой, ясный, еще деятельный запад и уже отдыхающий, отходящий ко сну, сумеречный восток. Деревня угомонилась, слышно было, как в Витькином хлеву шуршит сеном коза и издает трубные звуки, да издалека, отк уда -то с реки, доносился молодой женский смех, к которому Витька прислушивался, напрягая лицо. — Тут тетка приходила, просила амбары продать, на снос, — сказал Андрей. Витька застыл, как борзая в стойке. — Так продавать или нет? Эй, ты где обитаешь? — Пустое, почудилось, — расслабился он. — Дело, конечно, твое, потому как ты теперь хозяин, ну а коли спрашиваешь, скажу. Ты в эту жизнь вошел — она до тебя стояла. Хочешь дальше жить, ничего не трожь, не меняй. Она не одним днем делалась. Дядя Володя не глупее был нас с тобой, и если чего поставил, то для дела, а не для летней забавы. Начнешь рушить — себе повредишь. А продавать хочешь — все целиком продавай и лети на четыре стороны, как вольная птица, потому как с домом ты вольным не будешь. «Да я бы с удовольствием», — хотел сказать Андрей, но вдруг почувствовал, что это уже будет неправдой, ч ем - т о здесь он успел привязаться и без потери с этим не расстанется. — Ты бы взял у меня ульи, только место занимают, — предложил он. — Вон у тебя какой лужок, как раз для пасеки. — Ульи мне без надобности. А если будешь венцы менять, тут я тебе подсоблю, один не вытянешь. Дочка —то евонная, Валентина, совсем без совести: текущие деньжищи с тебя слупила. И зачем давал — полцены он стоит. Хотя бы спросил... 31