Блинов Б.Н. Шерше ля фам (Ищите женщину).

- Я понимаю, что в твоих руках, но я не виновата, я как лучше хотела. Мне ее стало жалко. - Ладно, я на тебя и не думал, - сказал я. - Правда?! - она вспыхнула и потянулась ко мне, как тогда, в "Гольфстриме". - Ты ведь мне, честно, сразу понравился, прямо голову потеряла. Как только увидела тебя сердце оборвалось, как в первый раз. И ночью разве плохо получилось? Ну скажи? Мы же созданы друг для друга, ни с кем так не было, никогда. Век бы тебя не оставляла... А ушла - чтобы ты не узнал ничего и не помнил... Ведь правда, так лучше... - Перестань! Помнил, думал - все так. И после этого она пошла сюда торговать, еще от меня не высохла. - Нет, правда, если ты не против, мы могли бы прямо сейчас вместе уйти. Только скажи... - Слушай, иди работай, - сказал я. - У тебя план горит. Она отшатнулась, как от пощечины, потом сказала спокойно и безнадежно, как про давно известный факт: - Какое же все вы дерьмо! Вот так-то яснее. Она перекинула через плечо ремешок сумочки, изобразила на лице улыбку и пошла наверх, расправив плечи и очень прямо держа спину. “Работа есть работа”, - подумал я, но чувствовал почему-то, что ее фраза ко мне тоже относится. Я так и не мог понять, искренней она была или испугалась разбирательства. Бич из-под лестницы, словно чуял, что она освободилась, вылез из своей норы и, поводя мутным глазом, тоже направился в зал. Я встал на его пути, и он врезался в меня и оторопел: - Опять ты, потрох? - Как видишь. А ты так и не переоделся? Нехорошо! - Не твое дело. Пропусти! - развернулся он плечом. - Нет, вместе пойдем, потолкуем. Он посмотрел на лестницу, по которой скрылась Людмила, и нехотя согласился. Я приобнял его за плечи, чтобы он не уклонился, и мы пошли к выходу, как закадычные друзья. Под моей рукой 207