Блинов Б.Н. Шерше ля фам (Ищите женщину).

никого, значит, должна была вернуться. Не мой же колхозник ее куда-то уволок. Не исключалось, правда, что у нее номер в гостинице, и она пошла освежиться в свои аппартаменты. Но в любом случае обратно мимо меня не пройдет. Дверь в гостиницу находилась за лестницей в узорчатой резной стенке с цветными стеклами. Через дырки видно было, как толпился там народ, разгуливал, таскал вещи. Вход с той стороны контролировал еще один швейцар, в фуражке с галунами, в ливрее - в расчете на иностранцев, что ли, парился, бедняга? Из ниши под лестницей высовывались чьи-то ноги в нечищенных ботинках. Сам человек не показывался. Не хотел выходить? Не мог? Чем он там занимается в одиночестве? Сорока, не по-служебному скаля зубы, отошел к какой- то мадам. Дима стоял посреди фойе, крепко расставив ноги, невысокий, плотный, накаченный, в мятой джинсовой куртке старого кроя, в растянутом черном свитерке и грязных кроссовках. Ему, как и грузинам, можно было не заботиться о своей внешности. Не замечая меня больше, он стал подниматься в зал. Навстречу ему выбегали девули, растревоженные вином, плясом, перспективами на вечер. Полированная дверь закрывалась за ними, а когда вновь распахивалась, оттуда выходили чинные, аккуратные цыпы, подкрашенные, причесанные и вроде бы протрезвевшие, готовые все начать сначала. Спустилась вниз Анна с подругой, увидела меня и заголосила на весь холл, никого не стесняясь: - Два метра! Стоишь? А я по тебе скучаю! Пригласи меня! Она была на хорошем взводе, веселая, свободная, море ей по колено, такая красотуля - залюбуешься. - Я вернусь, а ты жди, - распорядилась она и не слушала моих протестов. Она завернула под лестницу к телефонному столику, но звонить не стала, пошла обратно, бросив на ходу: - Пойди разберись! Там мужик какой-то, здоровый, как ты. Совсем обнаглела! - Я что - вышибала? - спросил ей в спину. Но все же 204