Блинов Б.Н. Шерше ля фам (Ищите женщину).

- Хотя бы приблизительно - надо же знать, раз пришел. Опять появилось очень похожее, только с другой прической. С кем она, никак нельзя было разглядеть. - Вы не знаете? - сосед тронул меня за рукав. - Триста долларов, - бросил я на ходу и врубился в толпу. - Пардон, пардон! - раздвигал я парные тела. Когда я выбрался к тому месту, танец кончился. Народ стал расходиться. Людмилы нигде не было, только множество затылков, которые качались, как кухтыли на волне. "Показалось, наверное", - подумал я, чувствуя, что весь взмок. Сосед поджидал меня с поднятым лицом. - Повторите ей, не верит. Я не понимал, что происходит. Женщина странно, заинтересованно на меня смотрела. - Моя зарплата за год, сказал сосед. Пары рассаживались. Мужики, крутнувшись, расходились, пересекали друг другу курс. Женские лица, спины - невозможно определить, разброд, толчея в зале. Вдруг я ее увидел. Женщина сидела на нашем траверсе за "платным" столиком у стены. Чужое, красивое лицо, забранные назад волосы. Толстый лысенький иностранец склонился к ней и в чем-то убеждал. Она равнодушно слушала, взгляд ее скользил по залу, медленно полз, приближаясь к нам, словно бикфордов шнур горел. У меня в руке хрустнул коробок. Взгляд скользнул по мне, не задержавшись. Она подняла к толстяку лицо и что-то коротко сказала. "Не она", - понял я и расслабился. Разочаровнный иностранец удалился, а вместо него, нависнув грузным телом, возник мой колхозник. Пустой номер: говорил же ему, переоденься, теперь ничего не отколется. - Что-то случилось? - спросила соседка. - Осечка, - улыбнулся я и разлил шампанское. - Бывает, не принимайте близко к сердцу... Сосед поднял фужер и ясным голосом сказал: - За тебя, родная. Они медленно пили, не отрывали глаз друг от друга, вызывая у меня зависть. Я поискл свою партнершу и 198