Блинов Б.Н. Шерше ля фам (Ищите женщину).

- Слушай, Серега, - сказал он, не выпуская моей руки, - а чего они, тетки эти, такие злые? - Они не злые, Вова, может, и не злые - они чужие, мы их чем-то раздражаем. Номер у Вовы был приличный, одноместный, из чего следовало, что он здесь в авторитете. - Я за бельем, - сказал он, взял деньги и вышел. Окно номера выходило на площадь, как бы внутрь купола, через который не просачивалась городская жизнь. Зато на самой площади можно было рассмотреть даже лица. Нарядные телки уже прогуливались в ожидании вечера. Около машин собирались группочки на развоз, для коммерции и просто так, повстречавшиеся знакомые. Блестели лаком иномарки, около которых шныряли вечно озабоченные грузины. Печать людей денежных настолько прочно пристала к их небритым физиономиям, что им не надо было заботиться о моде, о морде, чтобы пользоваться успехом у местных разборчивых дам. Из желтого "воксхола" кто-то торговал водкой. Мужики заскакивали внутрь поодиночке и вылезали оттуда с оттопыренными карманами. Привычный мент, сержант Халява, помахивая дубинкой прогуливался по площади, старательно обходя "воксхол". Хотя теперь, кажется, за это не привлекают? - Не успеваешь следить, чего можно, чего нельзя... А вот этого уж действительно нельзя: у побитых белых "жигулей" шла разборка, мелькали кулаки, ноги. Трудились парни из команды Димы Гавронского, моего знакомого, который курировал "Арктику". Три человека крушили здорового амбала в кожаном реглане. Парень грамотно отбивался, один из нападавших уже отдыхал под колесом и вставать не собирался. Далеко ушедшего Халяву извещал доброхот. В это время невысокий крепыш, крутнувшись волчком, выкинул ногу и вмазал амбалу по подбородку. Мне послышалось, что клацнули челюсти. Мужик осел на мягкий снег. Пока сержант выслушивал, сменил курс и стал приближаться, нападавшие успели подхватить друга и скрылись за углом. Мужик, пошатываясь, залез в машину и уже газовал. Сержант постоял, посмотрел, как он отъехал, и погрозил ему вслед дубинкой. 190