Блинов Б.Н. Шерше ля фам (Ищите женщину).

Володя вскочил со своего места, стал извиняться, успокаивать. Кореша соседа тоже подключились - они к нам ничего не имели. Я сбросил руку и отодвинулся. Сосед замычал что-то и хрустнул зубами так, будто стакан откусил. - Ну их, не реагируй, - успокаивал Вова. - Нервы у людей, стрессы. Я слышал, они разговаривали, вчера только из рейса, в РКСе ходят, в колхозе. - Да ладно, - отмахнулся я. - Мало ли у кого неприятности, что ж теперь, по каждому поводу кобеля спускать? - Серега, хочешь "бергена"? - Я угощаю, - расщедрился Володя. - Не гуляй, еще не вечер, - отказался я. - Тогда пора сваливать, - сказал он. - Боюсь, добром здесь не кончится. - Пожалуй что, пора. Мне еще поселиться надо. - Так ты без места? - обрадовался Володя. - Сыпь ко мне. Я в ДМО, прорвемся. В гардеробе, натягивая кожан, я увидел в зеркале, как мужики о чем-то спорили, поглядывая в нашу сторону. Мой сосед порывался вскочить, но друзья его осаживали. Я постоял, причесался, давая им подумать, но они, видно, еще не созрели. 2 Город синел в ранних сумерках и выглядел не таким зачуханным и казенным, как при дневном свете. Темнота и свежий снег скрадывали потеки на стенах, щербатую штукатурку, придорожные грязные сугробы, из которых, словно искусственные, торчали хлыстики рябин. Густое синее небо обрисовывало дальнюю сопку. Н а ней, как крепость, расположилась сплошная стена домов. В окнах горел свет береговой жизни, желтый, мутный и неверный, как сама эта жизнь, чужая, заморенная. На центральной улице было промозгло, ветренно, скукой несло, как поземкой. Редкие прохожие с сумками, пакетами увесисто двигались навстречу. Вова бежал вприпрыжку, придерживая меня за рукав, но я и так шел тихо, куда уж тише. 186