Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

- Ну да ладно, - она словно прочитала мысли Вада. —Для вас-го все, что с Лениным связано, все святое. И правильно, и святое. А как же иначе? И вдруг его в жар бросило от неожиданной догадки: — Может быть вы и Ленина видели? Видела, видела вашего Ленина, — сказала она, будто милость Ваду оказала. — Он у нас в столовой иногда обедал. Рыжий такой, нестриженный, всегда с кем-то сидел, разговаривал... Почему-то они никто не вспоминают, что он был рыжий. У Вада язык отнялся. Как... рыжий? - Натуральный рыжий. Мне его тогда показали. Он уже знаменит был. И картавил — про это вспоминают. Я слышала, как он на кухне бранился. Вад затряс головой: — Не может быть. У меня очень хорошая память, — строго сказала она. Котлеты ему не понравились и он пошел с подавальщи­ цей ругаться, — она замолчала, что-то вспоминая, и хмык­ нула: — Мы всегда такие котлеты ели и нам нравилось. А он пришел в чужую столовую да еще ругается, что невкусные. Ну и правильно, — разволновался Вад. — Он не за себя, он за всех вас старался, хотел, чтобы лучше было. Ну может быть, — милостиво согласилась она, но Вад видел, что неискренне. Она все же чего-то не понимает, — думал Вад. — Раз­ ве можно так просто про Ленина, без любви, даже без симпатии. Но говорил он хорошо. Я его несколько раз слуша­ ла на митингах. Ну еще бы, — сказал Вад, чувствуя, как самодо­ вольная улыбка растягивает ему губы. — Лучше его не было оратора. Вад поймал на себе ее взгляд и понял: "Опят ь несог­ ласна". Ну почему вы так, Наталья Александровна! — не мог сдержаться он. — Вы же сами с ним были в одной партии, в общем деле, а говорите о нем, как о чужом. —Я была в партии до двадцать второго года. А потом посмотрела, что происходи! — нет. благодарю покорно! это безобразие я поддерживать не могла. И кинула свой билет в печку. 59