Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Мужик закивал головой и смолк. Не доезжая остановки, Мишаня сказал: Давай сойдем, пройдемся пешком остановочку. Мишаня был чем-то озадачен. Вад подумал, что он блокаду вспомнил. ...А ты помнишь эвакуацию? — спросил Вад, когда они вылезли из трамвая. Не помню, но знаю, мать столько раз рассказы­ вала, кажется уже, что и сам помню. Да что об этом. Интересно, Шидловский где был в блокаду? — вслух подумал Вад. — Здесь же и был, от звонка до звонка. И Лорка тоже. - Да? — удивился Вад. Лорка никогда про это не говорила. Сколько же в ней еще неизвестного. — Я думал, что человек, перенесший блокаду, не смог бы уехать. — Не знаю, тут все другое, — хмуро сказал Мишаня. Они вышли к площади и впереди обозначился дом с башенкой. Вад рванулся к нему, чувствуя, как сильно забилось сердце. — Постой, — придержал его Мишаня. — Ты о себе-то думал? - Думал, думал, — поспешно отозвался Вад. — Я все уже решил. Ну, а вообще? Ты знаешь, Лорки может не ока­ заться... — Никуда она не денется, — засмеялся Вад. — Ни сегодня, ни всегда. Понял, Мишаня? — ткнул его кулаком Вад. Я этого и боялся, — произнес Мишаня неопреде­ ленно. - Нечего бояться. Радоваться надо. Ты еще просто не созрел, не то, что я. Бери с меня пример! Вижу, что созрел, — с горестным вздохом произнес друг. Вад его очень хорошо понимал, вспомнил, как сам из-за Васьки с Аллочкой расстроился. — Все там будем, вперед! Мишаня трусцой семенил за ним. На одном дыхании Вад взлетел на третий этаж и длинно позвонил. За дверью послышались шаги, ее шаги. Дверь широко распахнулась. 135