Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Здесь и рыба-то не водится, одни тритоны да караси с палец. Ну да, я видел лунки, — не согласился Вад. Это Мурман отдыхает по воскресеньям. В сколе трещины у берега зеленовато светился чистый лед. Они благополучно перебрались через нее и располо­ жились на полянке под сосной. - Старичок, с меня причитается, — сказал Мишаня и вытащил из своего толстого портфеля бутылку коньяка и два красных яблока. — Ну. силен бродяга! — удивился Вад. Они сделали по глотку. Вад откинулся на принесенную крышку и бездумно смотрел в пасмурное, тяжелое небо. Горячий ток медленно разливался по телу и уже готовил стихийное бедствие нейронам. ’Знает Мишаня или нет? ” — шевельнулось в голове, но говорить не хотелось. ” Что у них сегодня? — обвал, наводнение или моровая язва?” Он вспомнил, как Хемингуэй муравьев жалел, считал, что у них своя цивилизация и человек для них — бог. А про этих не знал, хоть они и совершенней, даже "Голы й король” у них есть. Уничтожал их, старина, без счета. Хмельная волна ударила в голову, тело блаженно расслабилось, стало невесомым и приблизилось к низ­ кому небу. Откуда-го сверху он увидел оттаявший бере­ жок, красивую, однобокую сосну и двух друзей на поляне рядом. Вад ощущал, как гихое участие исходит от Миша- ни. Он сейчас для себя не существует, а близким, душев­ ным своим присутствием принадлежит Ваду, растворяет­ ся в нем единым током крови, словно они сиамские близнецы. Вад почувствовал, как у него открылись глаза, стали большими, словно отяжелели от широты и глуби­ ны обзора. "Она, наверное, потому и видит иначе, что они у нее всегда такие большие, — подумал он. Она больше видит, чем я и поэтому права. Если я сегодня не скажу ей, что согласен, я ее потеряю, — совершенно отчетливо сформировалась мысль, многие дни бессвязно искавшая выход. И снова, как на заре, он понял: — ” Без нее мне не жигь” . ” Ну и что — море? Моряки тоже женятся и любят их еще сильнее, чем на берегу. По крайней мере не надоедим никогда” , — решил он. 132