Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов Мурман развел руками: «Нет уж, теперь извините». —От кого это зависит? —спросил Вад. —От отдела кадров, от Андрея Тихоновича, которого я вам представлял, от ОВИРа и еще от разных людей и многих при­ чин, в которых мы только начинаем разбираться. —Значит, вы тоже так считаете, —Вад вспомнил Мишанины речи, —пока в стране неблагополучная ситуация, до тех пор евреев будут притеснять? По лицу Мурмана пробежала тень. Оно стало сухим и строгим, как вначале. —Я вам этого не говорил, Ширяев. И разговор в таком тоне считаю неуместным. —Нет, отчего же, —Вад ощутил, наконец, в себе силы. — Пора называть вещи своими именами. Объясните еще, что у них есть два выхода. Можно ехать в Израиль, на родину предков, можно искать выражение национальной сути, обращаясь к творческим силам: бьют слева —изучайте стенографию; бьют справа —изобретайте прибор. И все нормально, и общество процветает, и демократия на высоте! —Ширяев, позвольте, позвольте! Да кто вам дал право! — повысил голос Мурман. —Нет, это вы позвольте, —перебил его Вад. —Анекдотиками хорошо отделываться: мы умные, мы интеллигентные, все по­ нимаем и ничего близко к сердцу не берем. Вот из-за таких либералов и оттепель кончается. Если понимаете, так отстаи­ вайте свое мнение, доказывайте, боритесь. Вы анекдотиками пробавляетесь, а они Пастернака душат. А скажут написать, и будете, как все: «Я Пастернака не читал, но паршивой овце не место...» —Во-он! —побагровев, заорал Мурман. - Мальчишка, нахал! —Не орите, испугали, —усмехнулся Вад. —Вот и все ваши аргументы. Он вышел в приемную. Женщины бросились к нему. —Вадик, Вадим, что произошло? —разволновались они. — Мурман Суренович никогда так... Вад знал, что они на него Богу молятся, и сказал: — Раскрылся ваш Мурман Суренович. Валерьянки ему дайте. —Ах, ох, —услышал он сзади. «Ничего, —подумал Вад, —ничего, Ваське не будет хуже. Васька и Мишаня —это одно, раз и у того, и у другого болит». 76