Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов —Как же так? —невольно выговорил он. —Я училась в медицинском институте, —сказала старуш­ ка. —Была отличницей и нобелевской стипендиаткой. —Тот самый Нобиль? —переспросил он. —Если вы имеете в виду Альфреда Нобили, то нет, его племянник. Но все они были толстосумы и денег своих не жалели, —пренебрежительно как-то отозвалась она. —Разве плохо, что он помогал? —Я на его милости не напрашивалась, —недовольно про­ изнесла старушка. —Если делаешь добро —не проси, чтобы за него платили. Казалось, она не только с ним разговаривала, но и сама снова все сказанное переживала, оттого, наверное, каждое слово ее воспринималось как откровение. Вад смотрел на нее во все глаза. Кожу на затылке стало сладко сводить, и по спине побежали мурашки. —Он приехал к нам в институт, и попечительница велела мне идти с благодарением, ручку у него целовать, была та­ кая унизительная церемония. Ему, видимо, нравилось, раз по­ ощрял, —все также недовольно произнесла она и замолчала. —А вы? —спросил Вад. —Я бросила ему нобелевскую книжку и сказала, что в его подачках не нуждаюсь. Поразительное бесстыдство! —дернула она плечиком. - Я никому себя унижать не позволяла. Вад вполне одобрял такое поведение, хотя с нынешней учебой это не очень вязалось. —А он?.. —Он, по-моему, даже рад был этому, удивлен-то уж точно. Но попечительница пришла в ярость. —И вас выгнали? —Нет, зачем же? —удивилась она. —Просто я отказалась от стипендии, и стало труднее учиться. Но я закончила институт и работала врачом. —А как же Петропавловка? —снова спросил Вад. Каждое слово из нее приходилось вытягивать. —Вы же знаете, что произошло в девятьсот пятом году? —Кто же этого не знает. —У меня была группа из двадцати человек. Мы изучали марксистскую литературу, вели агитацию среди рабочих и учились стрелять. Мне лично был выдан наган. —Вам —наган? —не поверил Вад. 32