Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Мурманская сага Они знали интересные стихи, которые я не слышал. Не те, звонкие, первомайские, знакомые из детского сада или шко­ лы, а взятые со страниц книг, которые на глаза не попадались. Иногда называли авторов этих стихов, незнакомых мне. К их знаниям возникало уважительное отношение, слегка завист­ ливое, будто они в чем-то нас обогнали. Налет столичности и привлекал нас, и отпугивал. Они тоже не стремились к сближению, не приглашали в свои дома на дни рождения или детские праздники и не ходили на наши. Я думаю, все это согласовано было с их родителями. Слишком просты мы бы­ ли для общения с ними. Они совершенно определенно не прижились бы в Между­ рейсовом. Та бы среда их не приняла. Да им этого и не надо было, жили они все в центре, в отдельных квартирах. Впрочем, тогда и понятия «центр» не существовало. Город располагался от тюрьмы —теперешнего краеведческого музея —до двадцать пятого дома по улице Сталина, где теперь «Детский мир». Круг их интересов был иным, чем наш. Они никогда не были на самолетной свалке, не жгли порох из патронов, не бегали на питьевое озеро купаться и не ходили на ночь ловить рыбу. Их отличало нежное домашнее воспитание. Утверждая свою исключительность, они старались держаться кланом и сами не пускали в свою среду посторонних. Некоторая асси­ миляция происходила только в школе. Хотя и там все было не просто. Дети «благополучных» ро­ дителей отличались от прочих ребят. Слово «гогочка» было одним из самых унизительных в детском словаре. Им как бы сразу «опускали» ребенка. И если оно приклеивалось к кому- то, то не сладко становилось. Парня начинали третировать. Его можно было ударить, отнять карманные деньги, ни с того ни с сего подставить подножку. Такая расправа длилась класса до пятого, потом несчастный ребенок или адаптиро­ вался к текущим условиям и находил себе терпимую компа­ нию, или переводился в другую школу в поисках лучшей доли. Система бралась за ребенка с самого юного возраста и на­ чинала выравнивать его личность. «Гогочка» —это и был юный интеллигент, и его надо было перестроить. Все сводилось к тому, чтобы его собственную индивидуальность растворить, выкорчевать, выдавить. Тон в этих отношениях задавали гопники, разная беспризорная шпа­ на, селившаяся на горе за школой, в «колонизации», наиболее 305