Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов рыбой один на один, и каждый тянул в свою сторону. Удилище сгибалось во всю силу и готово было вырваться из рук. Папа кидал мою маленькую удочку на ветки единственного куста и подскакивал мне помогать. После того как я основательно запутал леску, а папараспутал ее, мы снова обменялисьудилищами, и я ловил на свою, маленькую. На нее все равно клевало. И мы таскали одну за другой, отмечая каждую выловленную криками: «есть!», «вот это штука!», «смотри, самая крутая!» — ипоказывали ее друг другу. Но особо крупных не было. Папа сказал, что самая крупная была грамм на шестьсот. Но нам и этого быю достаточно. Клев продолжался до позднего вечера. Очень хотелось есть, но самому прерывать ловлю было неловко. Я боялся, что скажут «маленький», и потому терпел. Оставил удочку и пополз насы­ щаться незрелой ягодой. Папа сказал: «Помоги-ка мне», — и мы стали собирать мелкие сухие веточки от карликовых березок и дерн от вороники. У нас был настоящий фронтовой котелок. Вода в нем скоро закипела. Папа засыпал в него листья брусники и дал настояться. Коля в это время продолжал таскать одну кумжину за другой, но ееуже было так много, что я не завидовал. Да и он не вообра­ жал, не хвастался. Вытаскивать рыбу стало рядовым делом, и только крупная штука, которая иногда брала, вызывала интерес. От сытной еды мы с Колей притихли и разморились. Папа на рыбалке никогда не спал, а нам с Колейхотелось. Врюкзаке у папы находился большой полосатый наматрасник, в котором мы вдвоем могли разместиться свободно и уютно. Вход в наматрасник папа крепко завязывал веревкой, чтобымошка и комары нас не донимали. Сам он остался ловить, а мы с Колей, немножко повозившись и выбрав удобные ложбинки на поверхности тундры, прижались друг к другу для тепла и погрузились в крепкий, беспробудный сон. Проснулся я, оттого что Коля кричал со всей силой почти мне в ухо: «Папа, папа, развяжи!» Мне тоже надо было срочно на поверхность, и я стал кричать вместе с ним. Но к нам никто не подходил. Я сказал Коле, что у меняуже сил больше нет, и я сейчас намочу наматрасник. Он далмне подзатыльник и пригрозил: «Только посмей!» А что я мог сделать, я честно признался. Я тоже хотел дать ему подзатыльник, но он увернулся и стал искать в пододеяльникекакую-нибудь дырочку. Но пододеяльник былхороший, почти новый, и никаких дырочек в нем и в помине не было. Моему терпению пришел конец. Я сказал: «Ну все», — и принял­ ся расстегивать пуговицы на поясе. Коля не стал меня трогать и 286