Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов иногда по радио, как он двигался по жизни, и приятно было, когда имя его произносилось, напоминало о Вальке. Собирался даже как-нибудь подойти к нему, снова позна­ комиться, потому что забыл его совершенно, помнил только, что он большой и сильный. Последний раз он с Валькой прие­ хал к нам в Сураж во время школьных каникул. Они играли в футбол за команду городка и, конечно, выиграли. А разве могло быть иначе! Помню, как я ликовал. Валька посадил меня на шею и донес до самого дома, будто именно я был победитель. Сураж—место знаменательное дня меня по многим причинам. Начать с того, что я здесь родился, отчего расстраиваюсь до сих пор. Мама моя на девятом месяце приехала сюда в отпуск из Мурманска и произвела меня на свет, оторвав место моего рождения от города, где я провел всю жизнь. В этом очевидном факте я усматриваю несправедливость, ибо, в отличие, скажем, от брата, который прожил в Мурманске лишь четвертую часть жизни, не могу, как он, с гордостью говорить, что я родился в Мурманске. Сам городок Сураж с милой речкой Ипуть оказался настолько уютным, что мы поехали туда и на следующий год, когда разразилась война. Оттуда тогда начались наши эвакуационные мытарства. Но память о славном местечке пережила все военное лихолетье, и после войны, в конце сороковых, мы снова туда поехали отдыхать. Тогда вот к нам в гости и приехали Гарик с Валькой и показали местным пацанам, как надо играть в футбол. Кроме этого и еще одного факта, родина моя ничем не запечатлелась в моей памяти и среди множества отпускных местечек и деревенек, где мы отдыхали летом, ничем особого внимания не привлекла. Общий вид: лесочек, речка, солнышко. Но было все же одно происшествие, которое сознание свя­ зывает с Суражом. Где-то в окрестностях городка находилась своеобразная фабрика, которую мы долго собирались посетить и все откладывали экскурсию. Помню, что родственница хозяйки, у которой мы поселились, там работала и, когда приходила в гости, все уговаривала нас туда сходить. Наконец, уговорила и повела. Не знаю, как она по науке называется, но это была фабрика тутового шелкопряда. Там выращивался этот шелкопряд, от него собирались коконы, из которых производился шелк. Коконы представляли собой такие ворсистые капсулы с пол­ пальца размером, со всех сторон закрытые, как бы домик без входа и выхода. Внутри селился сам шелкопряд —толстая белая гусеница, довольно противная, похожая на личинку майского 274