Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Ой тё! яблоки, чтобы угостить, приветить кормилушек. Уже и погово­ рили о многом, уладили общие дела, и на завтрева сговорились, а коровки все не идут, хотя протяжное их мычание доносится близко из-за угора. И уже к ним все внимание, и взгляды на дорогу, и беспокойство. Сыты ли? Полно ли вымя? Оводы не покусали? Куда это Мишка Португалец сегодня их гонял? Да и трезвый ли он, на самом деле, а то ведь бросит стадо на вытоптанном берегу, а сам в тенечек с косушкой. Но вот появилась бодливая Чебурашка Матвеевых, всегда впереди, как предводитель стада, и за ней, ускоряя ход, еще и еще, все похожие, одинаковые для чужого глаза, но родственно близкие и неповторимые для своих, и, словно встреча на Эльбе, сомкнулись два долгожданных крыла. Селяне ринулись на ста­ до, хватают, тянут свою животину. Крики, возгласы, причитания. Бегут под ногами, проносятся группами замызганные бараны, не признающие хозяев, а коровы, чуть ускоряя шаг, отворачи­ вают к своим дворам и оглашают округу протяжными труб­ ными звуками. И не понять, чего больше в их мычании: радости от встречи или недовольства возникшей суетой, промедлением, мешающим им быстрее вернуться в долгожданный хлев и осво­ бодиться, наконец, от распирающего вымя молока. Усадьба выглядела, как брошеная, валялся неприбранный инвентарь, стожок зеленел ущербным боком, у амбаров были открыты двери. Подзадержавшись у покалеченной машины, он еще раз оглядел полученные травмы и, перебарывая желание начать ремонт, понес пакеты на веранду. В кухоньке царил хаос: на столе валялись недорезанные овощи, собранные вместе, как натюрморт, в кастрюле на включенной плитке выгорали остатки обещанного рагу. Вкусный запах горелого мяса и пря­ ностей пробуждал аппетит. «За молоком пошла, к Матвеевым, и заболталась, раскраса­ вица», —догадался он. Обжигаясь, он поставил кастрюлю на стол и принялся вы­ ковыривать вилкой пригоревшие куски, но мяса почти не ос­ талось, и, плеснув воды, он отодвинул несостоявшееся жаркое, выпил рюмку водки и захрустел огурцом. То ли стон, то ли чей-то скулеж доносился неясно откуда. Голодные комары, изготовившись к ночной жизни, занудливо пищали и с нарастающим свистом, как мессершмидты, впивались в шею —дикие, деревенские, их даже «Раптор» не брал, включен­ 249