Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Ой тё! Так он и шел по деревне, как чумовой, выставив вперед букет, безумно выкатив глаза, не замечая никого окрест. А его видели. Побросав дела, соседи выходили к оградам и передавали его взглядами от двора к двору, как по эстафете. Они все же в него верили не напрасно. Развязка вот она, грядет. Не такой он пропащий, Витька, еще могет, есть еще у старого силы, и гонор не утратил. В этот момент он был близок и дорог им, почти любим. За всех за нас, чего неможем, сделает, деревню прославит, и нас, людей, приподымет, заскучать не даст. Марина спала в душистом сене на самом верху. Маджахет, сползши с рядна, скатился чуть ниже, лежал, раскинув руки, и с присвистом дышал. Когда тетка нарочито орущим голосом что-то врала Витьке, он проснулся первым и стал тормошить Марину: «Твой пришел, вставай!» Марина открыла припухшие со сна, ясные глаза, за­ правила в рубашку выпавшую, налитую, как яблочко, грудь и сладко потянулась изласканным телом. —Что будет, Мара? Бежать надо! Его сухое, волосатое тело нависло над ней, вызывая близкие воспоминания, но глаза были чужие, бегающие, вороватые. «Боится все же моего Витеньку, —удовлетворенно поду­ мала она. —Чует кошка, чье мясо съела». —Не галчи, —отмахнулась она небрежно. Зная о своей безраздельной власти над Витькой, она не сомневалась, что сумеет все уладить. Да и не в чем ей было оправдываться. Мое тело! Кому хочу — тому и даю. Душа — она вроде божья, а тело-то нам дано в собственное владение, распоряжайся им, как хочется. Какой здесь грех? Для того и живем. Чем же кроме себя порадовать? Не словами же. Мало ли что скажешь во время соития! Только откровенный дебил может верить любовным клятвам... Любишь меня — люби такую, как есть. Вот она я, вся перед тобой, ничего со мной не сделалось, какая была — такая и осталась. Любил ?Хорошо со мной было?Люби и дальше, а я не навязываюсь. Она съехала на спине с верхатуры и, убрав приставшие былинки, смело открыла скрипучую дверь. Ее дуралей, встрепанный и несчастный, стоял посреди двора. И вроде трезвый, хотя глаза выпучены, как у морского окуня. 247