Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов занимать. Что-то нарушилось сейчас в этой годами отлаженной схеме. Он ускользал. Она это чувствовала и не могла смириться. Каюта была почти готова. Он задвинул засовы на дверях и повалился в койку, обозревая достоинства своего нового жилья, и, в общем, остался им доволен, если бы не толстая нелепая жердь, ограничивающая сверху дверной проем. Он уже нес­ колько раз ударялся об нее головой, короста на темени не успевала отсохнуть. По всем законам механики эта балка не несла на себе никакой нагрузки, уж в этом-то он, механик, понимал толк, и он решил в ближайшее время ее убрать. Ирина с веранды толкнулась в дверь и, будто не поняв, стала сильно ее трясти. —Андрей, ты что, с ума сошел! Открой немедленно! Он лежал и улыбался, тихо радуясь своей недосягаемости. Она прошла по комнатам к другому входу, дернулась в него, но, поняв, что и он закрыт, принялась колотить в дверь чем-то твердым и увесистым. Стены тряслись, за тонкой пере­ боркой ожил, загудел растревоженный город. —Андрей, я прошу тебя! Что произошло? Ты мне нужен, открой. Он приложился ухом к стене: там шла интенсивная, не­ знакомая жизнь, слышался многоязычный говор толпы, улич­ ный шум, непонятные разборки, распоряжения и команды, буд­ то массы направлялись на какое-то действо. В переборку скреблись, терлись, толкались, разделяющий слой был очень тонок, но пробирались определенно сюда, в комнату, словно за стеной знали о его присутствии и пытались привлечь в соучастники. И все это, как из мощных динамиков, перекры­ валось нервными требованиями Ирины. Он вдруг почувствовал себя так, будто снова оказался в прославленном Рио. Бегущие люди, толпа, запрудившая пло­ щадь, корчилась под струями водомета. Групповой мордобой. Окровавленный парень натягивал на пальцы оловянный кастет и, что-то пытаясь втолковать Андрею, тянул его за собой. Андрей оторопело взирал на разбушевавшихся бразильцев, ничего не всасывал, как говорит сын, и качал головой. Сейчас было такое же непонимание. Собственный опыт не давал оснований оце­ нить происходящее, жизни шли параллельно, в разных плос­ костях, миры не соприкасались. —Негодяй! Паршивец! —истерично выкрикнула Ирина, и возгласы стихли. 240