Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов —Старичок, остынь, безнадежное дело. Она холодна, как грен­ ландский айсберг. Таких женщин я вообще бы изолировал, что­ бы жить не мешали! Один биолог из-за нее в пролет сиганул. —Да, да, я понимаю, из-за нее в пролет, —бормотал Вад. —Она старше тебя на три года. Даже это —непреодолимый барьер. А уж интеллекгушко-то —дай Бог! Забудь и больше не показывайся, чтобы не засосало. Представь, что кино посмотрел. —Кино, да? —обрадовался Вад. —В кино я ее встречал. Помнишь, у Фишера? В лаборатории? Как ее звали? —Посмотрел, забыл и ладно. Считай, что вторую серию прокрутили. —У нее есть кто-нибудь? —спросил Вад. —Есть, нет —какая разница! Это к ней не относится. Она полюбить не может, ей не дано. Ты не понимаешь, старичок, есть такие женщины. Вад одно понимал: для того, чтобы жить, он должен ее видеть. А видеть можно только в компании. Центр компании составляли Полина и Лора. Они были по-разному красивы, но одинаково женственны, обаятельны и умны. Вокруг них роилось бесчис­ ленное количество мужчин, приятелей, приятельниц. Были и близкие, постоянные, и те, кто появлялись на миг и, прочертив яркий след, исчезали, —людей незаметных в их орбиту не по­ падало. Легкость, блеск, раскованность, а над всем этим, как божий нимб, витал интеллект. Вад рвался, как на дистанции, сбивал дыхание, поглощал, впитывал, насыщался открывшимися сокровищами, а они все это давно и естественно вобрали в себя и теперь красиво, непринужденно наслаждались жизнью с независимостью ис­ тинно богатых людей. Вад чувствовал этот барьер и не мог отрешиться от ско­ ванности, напряженности, предвзятости своих суждений. Он привык быть всегда на виду —и дома, и в институте. Рассчи­ тывая на долгое пребывание в их среде, Вад вольно или не­ вольно создавал себе некую демпферную стенку, помогавшую ему смирить ущемленное, страдающее самолюбие. Ему каза­ лось, что при всей видимой близости им не хватает простоты и сердечности, что они холодны и высокомерны, ценят только эфемерный интеллект и не понимают натуральной простоты человеческих отношений. Он к тому времени сделал уже два рейса в море, суровое морское братство представлялось ему изначальным принципом жизни. 20