Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов топку. Пропитанные пчелиным воском, они бы вспыхнули, как порох. Только первые две хрустнули под его пальцами, дальше духу не хватило. Он сидел на полу посреди комнаты, любовался странными предметами, пришедшими из другой эпохи, и недоумевал: сколько было этим вещам отдано терпения, любви, труда, сколько вложено изыска, умения, смекалки, художественного вкуса, и теперь именно ему суждено все это уничтожить. Он почувствовал себя варваром, вторгшимся в незнакомую жизнь. Но вместе с тем, каким-то подсознанием ощущал, что жизнь эта не чужая, а его собственная, прошлая, и уничтожать ее приходится, потому что иначе —самому не жить. «Не быт, не кров —целую цивилизацию уничтожаю, осво­ бождая место для себя», —неожиданно пришло на ум. На кро­ вати уже места не оставалось. Он сгреб утварь в подвернув­ шийся мешок и скрепя сердце стал выволакивать ее на двор. Набралась большая куча, которую, пока дождь идет, можно подпалить и сжечь, не опасаясь соседской брани. Освободив койку, он перенес на нее новый матрас, бросил комковатую подушку, задвинул засов и лег для пробы, оценивая достоинства каюты. Сетка качалась, как батут, напоминая морские волны. Широкие доски потолка, почти черные, были гладко обте­ саны, плотно пригнаны одна к другой, как палуба на ботдеке, и выглядели очень благородно. На переборках чуть вспучилась сухая штукатурка, покрытая грязными, словно в гидрологи­ ческих разводах, обоями. Доски пола рассохлись, в щелях ско­ пился мусор, валялись сухие крупные мухи. Это уже было ни на что не похоже, и начинать покраску он решил с палубы. В целом, помещение годилось для жизни. Главное —он был один, никто сюда не войдет. И тягостное ощущение собственной неприкаянности оставило его. Закурив сигарету, он наслаж­ дался покоем. Вдруг он услышал странные звуки. За штукатуркой шевели­ лось, шуршало, дышало какое-то живое существо. Он взял круж­ ку, приложился к стене и стал слушать. Из-за стены шел мощный, насыщенный гул большой жизни: интенсивное движение, многоязычный говор, голоса и звуки, как в крупном городе в разгар рабочего дня. Общение шло на каком- то непонятном языке, хотя отдельные фразы повторялись несколько раз, и, казалось, их можно запомнить. Раз как-то приятель, ночевавший у него, уронил за кровать свой транзистор. 232