Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Ой тё! —А и я про то же: не капитан ты, не полковник —тут разницы нет. Атак —тебе уважение. Чего ты расстраиваешься? —Не люблю я полковников, —засмеялся Андрей. —А это уж не наша воля, их, может, и все не любят, зато — уважают. Первый глоток чифиря пошел неприятно, как водка, а теперь он почувствовал его ароматный, горько-вяжущий вкус и, разго­ варивая, ждал, когда Витька протянет кружку. Кайф от него был другой, чем от водки, —легкий, чистый, освежающий, —побуждал к действию, но голову не затуманивал. Огненный диск, пылая, разбрасывал последние лучи. Солн­ це село уже до половины. Тени исчезли, пропали полутона. Деревья, дома, амбары стали контрастными, четко разгра­ ничивая две стороны каждого предмета: живой, ясный, еще деятельный запад —и уже отдыхающий, отходящий ко сну, сумеречный восток. Деревня угомонилась, слышно было, как в Витькином хлеву шуршит сеном коза и издает трубные зву­ ки, да издалека, откуда-то с реки, доносился молодой жен­ ский смех, к которому Витька прислушивался, напрягая лицо. — Тут тетка приходила, просила амбары продать, на снос, - сказал Андрей. Витька застыл, как борзая в стойке. —Так продавать или нет? Эй, ты где обитаешь? —Пустое, почудилось, —расслабился он. —Дело, конечно, твое, потому как ты теперь хозяин, ну а коли спрашиваешь, скажу. Ты в эту жизнь вошел —она до тебя стояла. Хочешь дальше жить, ничего не трожь, не меняй. Она не одним днем делалась. Дядя Володя не глупее был нас с тобой, и если чего поставил, то для дела, а не для летней забавы. Начнешь ру­ шить —себе повредишь. А продавать хочешь —все целиком продавай и лети на четыре стороны, как вольная птица, по­ тому как с домом ты вольным не будешь. «Да я бы с удовольствием», —хотел сказать Андрей, но вдруг почувствовал, что это уже будет неправдой, чем-то здесь он успел привязаться и без потери с этим не расстанется. —Ты бы взял у меня ульи, только место занимают, — предложил он. —Вон у тебя какой лужок, как раз для пасеки. —Ульи мне без надобности. А если будешь венцы менять, тут я тебе подсоблю, один не вытянешь. Дочка-то евонная, Валентина, совсем без совести: такущие деньжищи с тебя слупила. И зачем давал —полцены он стоит. Хотя бы спросил... 225