Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Ой тё! Андрей баловался иногда на судне чифирком и согласился, чем вызвал у Витьки одобрительный взгляд. - Плававшие люди завсегда друг дружку понимают. Андрей понял, какой смысл Витька вкладывает в эту фразу: «плавать» на жаргоне означает «сидеть в тюрьме». —Хорошо на свободе? —улыбнулся он. —Хорошо-то —хорошо, —помолчав, ответил Витька. —Ве­ ришь, нет, когда в крышке сидишь, маешься —не чаешь, как домечтаться до воли. Так вот ее и видишь, вечерком у своей кухоньки, под чифирок. А вышел, ухватил ее —а что с ней делать, не знаю. Мало, еще чего-то ждешь... Семейкой там, бывало, соберемся на дворике —у нас хорошая семейка по­ добралась, фотка в доме есть, покажу —с братками судачишь про то, про это, а впереди она сияет, воля. И такая она без­ мерная... вырвись в нее и лети. Они уютно устроились за маленьким столиком, курили, потягивали по очереди горчайший напиток, из одной кружки. Как полагается, молчали. Андрей знал ритуал: говорить, пока не достало, не следует. Солнце садилось за горизонт, разлив по небу красные, плавно перетекающие в золото цвета. Продолговатые облачка, будто последние мазки великой кисти, чуть искажали диск, насыщались его светом, но небо между ними и солнцем было нежно-голубое, прозрачное и далекое, похожее на закатное море в Атлантике, у берегов Канады, там всегда почему-то такие удивительные закаты. Стоял полный штиль, ни ветерка, ни зыби, листочки на яблонях и сливах не шевелились, даже дым из Витькиной кухоньки не шел, только над трубой, не искажая цветов, чуть дрожало небо, отсасывая и растворяя в вышине жар догорающих углей. Из души просились какие-то большие слова, равновеликие тому, что перед глазами, но даже завалящего стишка он не мог вспомнить. Витьку достало раньше, он заговорил. - Ты травку-то не трожь пару дней. Посуши. Я для козы возьму, мать просила. - Спасибо, что скосил. —Так это я тебе должен, что позволил. - Я бы и сам попробовал, да у меня косы нет, —намекая, сказал Андрей. —Да теперь она тебе и без надобности, —утешил Витька. 223