Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов Шум непонятной жизни не прекращался ни на минуту, но уже можно было различить мычание встревоженных коров, тявканье и скулеж собак, блеяние коз, телят, перекрывавшееся моментами надсадными петушиными криками и гоготаньем гу­ сей, выпущенных из оград. «Не солнечное ли затмение?» —по­ дивился Андрей, но солнышко сияло во всю, и никакого намека на контакт с луной сегодня не предвиделось. У крайнего дома, в луже, валялись утки, которых он не сразу признал: ощипанные, без перьев, они похожи были на грифов, в изобилии виденных им на Кубе. Утки крутили длинными шеями и по-змеиному шипели, пуская длинные слюни. Дядя Федор, в пиджаке с наградами, ходил вокруг лужи, стараясь не замочить ног, и что-то кричал, поднимая обе руки, но голос его тонул в общем шуме. Хулиганские выкрики Гарика Сукачева неслись из откры­ того окна, слышался звон посуды, звуки зрелого застолья. Хриплые мужские глотки вслед за Гариком отчаянно взывали к Ритке Дорофеевой. Стараясь прорваться, в дверь колотила поддатая, расхристанная тетка, что-то орала осипшим голо­ сом, но ее не впускали. В придорожных канавах, как воинство после сечи, валялась дворовая живность, выла, мычала, неуверенно перемещалась и падала в липкую грязь. Шатаясь и хрюкая, по дороге трусила резвая свинка и увертывалась от догонявшего ее Окоренка. Путь ей преградил облезлый директорский «Москвич» и груп­ па прилично одетых людей, проявлявших признаки нервозности. Андрей узнал среди них директора гибнущего совхоза и сельсовет —Анну Ивановну, еще нескольких местных началь­ ников. К ним присоединился и дядя Федор. Он был тоже «слег­ ка принявши», но сощуренные глаза его глядели весело и до­ вольно то ли от кутерьмы, царившей в деревне, то ли от позора, предстоящего начальству, от которого он себя все же отделял. Все они смотрели в сторону реки, скрытую небольшим подъемом, откуда должна была появиться «астрашеннейшая комиссия». Андрею нравился директор, крепкий сорокалетний мужик с честными глазами, но помочь ему он не мог. Окоренок вскинул голову и парадным шагом двинулся к начальству. Его чуть зано­ сило в сторону, но дошел он благополучно и нетвердым голосом доложил: «Не боись, Пахомыч, пусть ехают, мать их так —все уже в жалудках» Хрюшка замерла у его ноги, как послушная собака. 220