Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Ой тё! плохо скрепленным швам, и ничего иного, существенного предъявить ей он не мог. Подобные переживания были чужды его натуре, достаточно деятельной и практичной, неуверенность в своих силах и бес­ плодные рассуждения он относил к числу пороков, которыми страдали знакомые Ирины. Выкурив сигарету и подобравшись, он легким шагом стал спускаться к Сороти, надеясь, что, как и всегда, целительная прохлада воды вернет ему бодрость и спо­ койствие. «Всего-то три холма», —усмехнулся он про себя, на ходу разделся, скинул кеды и с разбега нырнул в мутную, пахнущую глиной, как Миссисипи, речную прохладу. Не веря в новоявленные гороскопы, он до сих пор не удосу­ жился узнать, под каким знаком родился, но его приверженность воде имела для него почти мистическое свойство. Без воды он просто заболевал, не видеть ее, не ощущать под собой, не по­ гружаться... Атавизм какой-то. Из воды он мог не вылезать часами. Купался почти во всех странах, где доводилось бывать, велико­ лепно плавал, и вообще, как-то так получалось, что весь круг его жизненных интересов замыкался вокруг воды: работа, спорт, хобби. На берег он всегда выходил свежим, омоложенным, в хорошем настроении и забывал на время о всяких напастях. Дорога домой шла через лес, чистый, без бурелома. С ягодами и грибами, попадавшимися на пути, с какими-то кустами, деревьями, названия которых он не знал. Лучи солнца проби­ вали кроны тонкими дымчатыми иглами, такими вещественны­ ми, что их хотелось коснуться. Зрелая земляника висела на тонких стебельках, как волшебные колокольчики, трогательно и нежно высвечиваясь на зеленом ковре. Ее изначальное совершенство рождало в душе благоговейное чувство, не позволяющее сор­ вать, только любоваться ею, вдыхать тонкий аромат, дивясь могуществу и взыскательности породившего ее начала. При подходе к деревне еще издали удивили его какие-то непонятные звуки, похожие на звуковые галлюцинации, и чем ближе он подходил, тем явственней ощущал, что там творится что-то странное. Непонятная жизнь деревни, чужая ему и не­ нужная, с новым возникшим грузом ответственности, с так­ тичными иезуитскими замечаниями жены и собственной не­ приспособленностью, снова навалилась на него тяжелым грузом. Промытая носоглотка перестала ощущать ароматы леса. Пахнуло близким жильем, навозом, гарью, хлевом и еще кис­ лым, дрожжевым, перекрывающим все другие запахом. 219