Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов Андрей ходил в море уже двадцать пять лет —почти столько же, сколько был женат, —но знаком с Ириной он был на три года меньше. Как-то на стоянке он приехал в Ленинград к мореходскому другу Сашке Фишману, и тот познакомил его с двумя симпа­ тичными девушками из Университета. Девушки цену себе знали, держались свысока, вели умные разговоры о самиздатовских новинках, о которых Андрей в ту пору и слыхом не слыхивал, и несколько покровительственно отнеслись к приехавшему мо­ рячку, хоть и приятелю интеллектуала —Сашки, но до него явно не дотягивающего. Но это быстро прошло, они неплохо тогда веселились, шастали по ресторанам, модным спектаклям, концертам и к концу стоянки сблизились настолько, что Ирину все-таки он уложил в постель. Хотя мог бы и раньше, она не очень-то противилась. Непритязательная поначалу стояночная связь рейс от рейса крепла, он стал мотаться в Ленинград из Мурманска при лю­ бой возможности и, обессиленный, возвращался на судно. Жен­ щин с таким темпераментом и опытом ему еще встречать не доводилось. Его тянуло к Ирине, хотя внутренней близости у них не было. Его такие отношения устраивали, да и ее, судя по всему, тоже. Деньги он тратил широко и щедро, привозил из- за границы дорогие подарки, веселились они на славу, а уж ночи-то, ночи... Сколько мучений ему доставляли в рейсе во­ споминания о них. Сашка, прирожденный холостяк и циник, ревниво погляды­ вал на затянувшееся увлечение друга. Сам уже поменяв за это время не одну девушку, убеждал его остепениться, «сменить пластинку», приводил новых не менее веселых и интересных подруг, и Андрей, проведя с ними день, два, а иногда и ночь, снова возвращался к Ирине. Андрей не знал, не хотел знать, как Ирина проводила свое время без него. Сама она на эту тему не заговаривала, а неожиданные звонки и мужские имена, возникавшие в раз­ говоре, объяснялись большим количеством знакомых, при­ сущих нормальной ленинградской, интеллигентной среде. Со многими из них он успел познакомиться и подружиться. Они принимали его радушно, охотно с ним выпивали и, если возникали в разговоре темы, в которых он не мог принять участие, охотно прощали это за его романтическую профес­ сию, добрый нрав и душевную широту. 216