Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов И пока спускались со второго этажа, он еще раз пять оста­ навливался, что-то подписывал, кому-то отрывочно и быстро отвечал. Энергия в нем так и клокотала. Только на крыльце он остановился, глубоко, облегченно вздохнул и, как рачительный хозяин, оглядел свое подворье. Мужики побросали чинарики и приосанились. —Нискин! —зычно позвал он. Завистливый мужичонка подбежал к нему на полусогнутых и подобострастно заглянул в глаза. —Я, товарищ капитан, тут он весь. —Иди, Нискин, отпускаю тебя. Но учти, в последний раз. —Да я чего, товарищ капитан, я ей за дело приложил. Она ведь, она, мне задарма обещалась, а как всю бутылку-то кон­ чили... —залопотал он. —Все, Нискин, исчезни! —приказал Петрухин. —Понял, понял, —согласно закивал Нискин. —Меня уже нет. Он хитровато подмигнул Ширяеву и, довольный, потрусил рысцой. Уже совсем рассвело. Утро было тихим и ясным. Свежий морозец покрыл лужи тонкой корочкой. Она приятно хрустела под ногами. Петрухин, прихрамывая, обошел милицейский «газик», проверил скаты. —Эй, шевелитесь! —крикнул он. К машине приближались двое. Один высокий, худой, увешан был аппаратурой, как фотожурналист. Другой шел налегке, плотный, коренастый, с насупленными бровями, чуть брезгли­ вым и жестким лицом. —Омелин, угро, —хмуро представился крепыш, но руки не подал. Криминалист флегматично кивнул и стал загружать аппаратуру за заднее сиденье. Петрухин включил двигатель и для острастки поработал газом. —Обрадовался, вырвался на свободу в кои-то веки, —ворчал Омелин, усаживаясь на переднее сиденье. —Дал бы мне руль, а то скувырнешь нас, водило. —Ваганов, ты долго будешь свои цацки пеленать! —нетер­ пеливо вопрошал Петрухин. Наблюдая за их приготовлениями, Ширяев чувствовал себя неуютно. «Не многовато ли — трое? — царапнуло его. — Серьезные, взрослые люди, наверное, помимо стоптанных колес, им тоже есть чем заняться?» 148