Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

Борис Блинов повергли в священный трепет. До закрытия листал он страницы Хемингуэя, Дос-Пасоса, Олдингтона. Прекрасный Бунин влю­ бил в себя, как роковая женщина, трехтомная «История искусств» Гнедича надолго отлучила от синусоид и амплитуд. Жизнь несла его, как полноводная река, и он поражался ее многообразию. Занятия в институте вдруг показались такими сухими, ли­ шенными смысла, что он стал раскаиваться, что поступил в технический вуз —он обкрадывал себя. Но Бог не наделил его талантами. Какое-то время он занимался то в изостудии, то в литобъединении, но с безнадежностью осознал бесперспек­ тивность своих начинаний. Он увлекся кино, проштудировал пять томов Садуля. Потом настала пора импрессионистов, по­ том генетики. В университете опальный когда-то Любищев начал читать курс, и Вад стал ходить к нему на лекции. Генетика осветила его восторженный взгляд новым знанием. До этого он, как и большинство сверстников, не шибко за­ думывался о движении и связанности жизни. Родная история была для него проста и непритязательна: ну было там что-то до семнадцатого года — от Рюриковичей пробежала страна до Николая Второго, вздрогнув при Иване Грозном и блеснув при Петре. Привычные интриги, показная роскошь двора и обни­ щание крестьян, с каждым годом все хуже и хуже. Довели народ до черты, когда уже никакого терпежу не стало. А тут и мар­ ксизм созрел. Ну и взорвалось все, настала новая эра, сбылась вековая мечта человечества. Правильно, давно пора, сколько веков терпели. С тех пор, с семнадцатого, и началась настоящая жизнь. Ее и надо изучать. Съезды, пятилетки, решения. Здесь, слава Богу, все ясно: съезд победителей, пятилетку в четыре года, руководящая роль партии... Наконец-то родился новый советский человек. Генетика как-то уж очень под сомнение ставила этого но­ вого советского... Столичная жизнь рухнула на него, как обвал, и он едва не погиб под обломками. Учеба в институте, все эти транзисторы, вольт-амперные характеристики никак не вязались с тем мощ­ ным потоком, который нес его в своем русле... К очередной сессии он подошел с несданными зачетами и нетронутым листом ватмана. Надо было что-то предпринимать. Поразмыслив, Вад решил, что самый простой и проверенный способ —«академка». Мишка Малкин, Мишаня, друг его и отличник, занимался зимним купанием. Он жил в профессорском доме на территории 6