Блинов, Б. Н. Вдоль большой дороги : повести и рассказы / Борис Блинов. - Мурманск : Литературный фонд России, Мурманское отд-ние, 2000. - 480 с. : ил.

386 Повести Переговорный пункт находился в пяти минутах от больницы. Он бегом до него добежал и срочный из самых срочных заказов сделал, растормошив свою записную книжку. А пока бежал, вспомнил и фамилию, и отчество того человека, который один сейчас, казалось, в силах был ему помочь. Он был уверен. А как же! В Москве, в министерстве, работает, с самим министром знаком - тот партнер Петровича по шахматам, сильный в эндшпиле, перед которым сам капитан трепетал и по всему судну искал веник, когда тому в баню захотелось. А капитан просто так бегать не будет. Не сразу он смог на него выйти, но, наконец, и телеграфистку замучив, и сам вымокнув до нитки, отловил где- то на даче. Тот далекий Иван Романыч долго не мог вспомнить, кто это его беспокоит в такой ласковый отпускной день. Но потом признал, удивился, сердечно поздоровался. А Петрович, пока до него дозванивался, весь рейс их совместный в памяти перебрал, редкие разговоры, совместные бани, длинные партии. По всему выходило, что чуткий и серьезный человек. Телефоны свои дал, звони, говорит, если что. Очень близким человеком Иван Романыч для него сделался. - Беда, Иван Романыч, - поведал Петрович и принялся издалека объяснять про пенсию, про домик, про жену... Надо было так сказать, чтоб Романыч понял его, проникся его чувствами. А слова шли трудно. - Сочувствую, да, да, бывает. Ох, наша жизнь... - легко отзывался Иван Романыч, и Петрович понимал, что не то говорит, не так. - Тридцать лет обещал ей... Всю жизнь. Не жила она еще, - внушал Петрович и снова про машину говорил, про путешествия, про будущую жизнь, стараясь пробиться через отпускное равнодушие Ивана Романыча. - Тяжело, я понимаю. Но, извини, я-то при чем? - недоумевал тот. - Как же? Москва! Институты умные, большие люди! На тебя вся надежда. Помоги! - взывал Петрович и, не чувствуя ответного отклика, выкрикнул, продираясь сквозь собственный