Блинов, Б. Н. Вдоль большой дороги : повести и рассказы / Борис Блинов. - Мурманск : Литературный фонд России, Мурманское отд-ние, 2000. - 480 с. : ил.

310 Повести объяснить: председатель прижимистый, уполномоченный - хапуга, завмагша - воровка. В малом деревенском пространстве все их личные пороки превращались в общее зло. В деревне очень многое от них зависело, от них, от отдельных людей, которые, не думая о справедливости, преследовали свои цели. Эти люди - ошибки человеческие, - так Веня определил для себя их сущность. И чем меньше населенный пункт, тем активней они проявляются. Город же - дело другое. Людей в нем много, и, если встречаются отдельные ошибки, они растворяются в общей нормальной жизни и вреда существенного причинить не могут. А кроме того, в городе настоящая власть есть, а власть для того и поставлена, чтобы порядок соблюдался. Такое у него представление сложилось: власть - это орган, которым осуществляется справедливость. И потому самый главный и справедливый город из всех - Москва и самое великое счастье в таком городе жить. Но живут там самые лучшие люди, самые умные, самые способные к работе. Заслужить надо жить в таком городе. Москвичей в своей жизни он не встречал, но был убежден, что люди они исключительные. Ну, а город, большой, областной, в который он попал, - это младший брат Москвы, и потому истинных горожан встретить ему очень хотелось. Может быть, они и смогли бы помочь в его беде. Но довольно быстро Веня понял, как бесплодны его надежды на благополучный исход. С палубы “Гижиги” он увидел, как мимо борта на длинном буксире тянут большую грязную баржу. Буксир менял ход, лавируя на загруженном рейде, а баржа рыскала по гладкой воде, не умея сама управляться. Стальной канат дергал ее за облупившийся нос, давал нужное направление, и она безропотно повиновалась, словно старая ослепшая лошадь. Веня любил провожать пароходы и каждый раз, волнуясь, подолгу смотрел им вслед. Он глубоко вздыхал, усмиряя бьющееся сердце, от непонятных чувств на глаза набегали слезы. Ему и жалко их было и тревожно, что, оставляя берег, становятся они беззащитными, уязвимыми, и вместе с тем он словно бы радужное свечение вокруг них различал, будто