Блинов, Б. Н. Вдоль большой дороги : повести и рассказы / Борис Блинов. - Мурманск : Литературный фонд России, Мурманское отд-ние, 2000. - 480 с. : ил.

282 Повести Хозяйка ее простила, вещи все оставила, но Ольга сама себе простить не могла. Ни на хозяйку, ни на мальчиков глаза не поднимались. Зинке во всем призналась, а той - как с гуся вода: “С кем не бывает” . И посоветовала: “Иди к нам на ком­ бинат. Больше тысячи получать станешь. Хватит по чужим людям мыкаться да чужие денежки считать” - Какие же они мне чужие? - сказала Оля, заплакав. С хозяевами расстались по-доброму. Они не сердились, звали заходить, но она больше у них не бывала, хоть и собиралась много раз, даже подарки мальчикам купила - не могла себя преодолеть. На рыбокомбинате ей нравилось. Физическая работа не пугала - не успела еще отвыкнуть на хозяйских харчах. А вот новое свое независимое положение она ощущала так, словно крылья у нее за спиной выросли: ничьих взглядов уже не боялась, никакого ущерба в себе не чувствовала. Она и сама по себе распрямилась, посветлела. Взгляд стал чистый и ясный, угри со лба исчезли. Угловатая прежде фигура округлилась, и грудь расти стала так, что даже девчонки в общежитии удивлялись и завидовали. А единственный мужик в цехе, поммастера Карпов, стал оказывать ей знаки внимания. Карпов был мужчина холостой, собой видный, неполных тридцати лет. Ходил он в кожаной куртке, одетой прямо на тельник, что по тем временам считалось немалым шиком. И работал, и жил он как бы играючи. Девчонки от него без ума были и не отвергали его временных притязаний, хотя каждая за счастье почла бы закрепить свой успех всерьез и надолго. Но Карпов не спешил терять свободу, ходил легкий, довольный собой и, не торопясь, радовался жизни. Зина Неверова давно добивалась его внимания, а когда оно пришло, самоуверенно заявила: - Все, девоньки, отсохните. По осени сыграем свадьбу. Девоньки не шибко обрадовались, скорее удивились. Карпова она крепко зацепила: их и в городе стали видеть вместе, и с работы он позволял ей себя провожать, что прежде не разрешалось никому. Зина постепенно и вещички из общежития