Блинов, Б. Н. Вдоль большой дороги : повести и рассказы / Борис Блинов. - Мурманск : Литературный фонд России, Мурманское отд-ние, 2000. - 480 с. : ил.

104 Рассказы иначе!), но понимал, что в их беседе это преимущество не проявляется, и это его раздражало. - Согласитесь, по крайней мере, что для человека неестественно находиться по шесть месяцев на железной коробке, и такая жизнь не может не повлиять на психику самым отрицательным образом. - Согласен, конечно, но за это уважать его надо. Человек добровольно обрек себя на такое существование. Это же жертвенность своего рода. - Да, жертвенность, - сказал Горынин. - Но во имя чего? - Я вас понимаю, деньги, конечно, тоже кое-что... - Вот и получается, что ради денег он отказывается от жизни. Не знаю, достоин ли такой человек уважения. - Эх, Александр Иваныч, - с грустью в голосе произнес Удоев и замолчал. На покрасневших залысинах его выступили мелкие, как роса, капельки пота. Задумчивость старила его, он уже не выглядел на тридцать лет. Горынин был удовлетворен. То ли от выпитой “зубровки”, то ли от маленького выигрыша он почувствовал спокойствие и уверенность в себе. Взгляд его медленно скользил по каюте, отмечая достоинства и недостатки чужого жилья. В ней был, безусловно, комфорт, но комфорт казенный, без уюта, индивидуальности. Впрочем, в наш век всеобщей стандартизации это не такой уж грех. - Нет, Александр Иваныч, - сказал вдруг Удоев, - все-таки не деньги влекут в море. Тут, видите ли, в чем дело: кто как жизнь понимает. Что значит “отказ от жизни”? Чем ее мерить, эту жизнь? По-моему, все-таки напряженностью. А жизнь-работа, как вы сказали, - это ведь напряженность, которая не каждому по силам. Это великолепная жизнь, доложу я вам!.. Вам полезно было бы в море пойти, вдруг и вас на это хватит... Знаете, я могу вас взять четвертым электромехаником. Такого поворота Горынин не предвидел. От неожиданности он не мог найти слов. Что себе позволяет этот толстяк! Ему, инженеру почти с десятилетним стажем... - Польщен доверием, - сказал Горынин, поднимаясь, - однако мне пора. Я бы хотел чертежи.