Блинов, Б. Н. Мурманская сага / Борис Блинов. - Мурманск : [б. и.], 2010 (Санкт-Петербург : ИПК

Не знаю, на сколько частей можно разделить жизнь, но для меня тогда она совершенно четко подразделялась на две неравные части: эвакуация и возвращение в город. Мне было пять лет, еще шла война с немцами, мы жили в Мур­ манске, и жизнь эта была прекрасна — вот основные вехи того времени. Еще немножко видно было назад, до приезда в город. А даль­ ше, в прошлое, простиралась темная, зловещая муть, поднятая до неба. Будто стена, сотворенная из зла и голода. Мы из нее вы­ рвались. И теперь она осталась в прошлом. В июне сорок первого, в начале войны, наша семья оказалась в отпуске. Мне был год, брату — четыре, маме еще тридцати не было. Батя уехал в Мурманск, по месту военной приписки. Нам туда дороги не было. Два месяца мы с мамой скитались на то­ варняках, не понимая, не зная, где и как начать новую жизнь. Меня мама еле выходила. Дизентерия с кровью, незнакомая станция и больничка, куда маму не пускают. Голодом лечили, она ходила кругом и заглядывала в окна. Все, что было, продала, ни одежды, ни часов не осталось. Но все же достала чудодей­ ственный сульфидин, спасла меня. Местные люди помогали, как могли. Почти по Симонову: «...как кринки несли нам усталые женщины, прижав от дождя под платком на груди». И картош ­ кой, и молоком подкармливали на станциях. Многие писатели, то время изображавшие, писали о тыле с чувством добра, ж а­ лости, сочувствия. Думаю, об этом приятно было писать, выпе­ вая народную идею о русской скорбящей, жалостливой душе. Добро как бы вызывало сочувствие, сглаживало боль и нацию в скорби возвышало. Но сам тыл тоже был не одинаков: Европа, где семья скиталась в поисках пристанища, и безопасный, трудовой Урал, где мы 45