Блинов, Б. Н. Мурманская сага / Борис Блинов. - Мурманск : [б. и.], 2010 (Санкт-Петербург : ИПК

Bad Ширяев Мама бабушку называла мамой и на «вы». В старые времена так было принято. А папа — Клавдией Арсентьевной. Ваду ни то, ни другое обращение не нравилось. Раз живет в одной семье, значит, родная и надо называть на «ты». А то получается, что как бы из семьи исключают, хоть и держат. Поэтому бабушка и не чувствовала себя в семье своей. По хозяйству ничего не де­ лала, даже обед не разогревала, не разговаривала на разные темы, кроме божественной, и к Ваду ни за чем не обращалась. Знала только свой уголок, заставленный иконками, и толстые книги, по которым даже Алка читать не могла, потому что в них незна­ комые буквы. Вад пробовал с ней про войну поговорить, как со взрослыми, — ничего не получалось, рассказывал что-нибудь про детский сад — не интересовало, новости по радио тоже не слушала. Весь дом ходил смотреть, как наши с англичанами и американцами в футбол играли, а она даже про счет не спроси­ ла. Вад бы рассказал ей, что в воротах стоял мамин курсант Каримов, как он пенальти взял и как Хрусталев забил в девятку гол, а потом он был с Зосимом Петровичем в раздевалке и смот­ рел, какие ноги у Каримова под гетрами — все в таких ранах, что с любой Ольга Сергеевна положила бы в изолятор, а он хоть бы что, улыбался и разговаривал. Вад стал упрашивать маму, чтобы она Каримову пятерку поставила. Чего-чего, а приставать он умеет. Мама, когда не выдерживает, говорит: «Отвяжись, худая жись», но он и тогда не отвязался, и она в конце концов согласилась: «Ну ладно, если будет знать». Но бабушку ничего это не занимало. — Ты хоть знаешь, кто с кем воюет? — спрашивал Вад. Она от книги очки свои поднимет, глаза за ними большие и плавают, если головой вертеть, а все равно как не видит. Вад не привык, чтобы ему не отвечали, и допытывался: — Ба, война идет, знаешь? — Идет, милой, идет, — головой покивает и снова в книгу. — Ты хоть знаешь, кто с кем воюет? — не отставал Вад. — Германец напал. — Ха, германец,— никто так не говорил. — Ты хоть знаешь, кто с нами, а кто с ним? 174