Блинов, Б. Н. Мурманская сага / Борис Блинов. - Мурманск : [б. и.], 2010 (Санкт-Петербург : ИПК

Мурманская сага те появилась?» Его сухие губы тронула тонкая усмешка: «Да? Ты тоже это помнишь? Мал ведь был». — «Ты что, думаешь, бабоч­ ка помнит, как она была гусеницей? — наседал я. — Просто будет другая жизнь, новая жизнь». — «Ну, пусть будет», — ми ­ ролюбиво согласился он. Десять дней оставалось до конца, когда он сказал: «Ладно, все — везите!» Ходить уже совсем не мог. Я было «Жигули» свои собрался подогнать, но он так категорично, даже зло отрезал: «Нет, толь­ ко на своей!» Вдвоем с Сашей Тимофеевым (брат мой Николай еще не приехал) снесли его в машину, усадили, поехали. Александр Борисович Тимофеев — друг семьи, бессменный редактор из­ дательства. Он всю нашу фамилию в литературу запустил. И первого из фамилии успел проводить. Осень стояла дивная, золотая... Ягоды рябин светятся от спелости. Солнце бьет в окна, слепит. Небо пронзительной голубизны. Самая любимая им пора года. Катим по городу, а он, город, какой-то неузнаваемый, последний, и для меня красоты необычайной. Батя один сзади — молчит, нас не за­ мечает. Вижу его в зеркальце и удержаться не могу, горло сдавливает — как он глядел на дорогу. Глаза сухие, блестят. Впивался в каждый дом, каждому деревцу вслед оборачивался. У Лизочкиного выгнулся вопросом , окно ее хотел увидеть. Движения резкие, отчаянные, жадные. От окна к окну кидает­ ся, будто пробиться хочет наружу. Как большая старая птица, из последних сил. «Микояновский» дом засветился сувенира­ ми в витрине. Он окно открыл, и вижу, губы шевелятся: «К Междурейсовому сверни», — попросил. У тралфлотовского памятника остановились, постояли. А глаза, глаза... Хоть не верил никогда, но иначе и не скажешь — с Божьим миром прощается человек. Положили его в областную. Но даже в больнице он не признался врачам, что и новые таблетки не действуют, сми­ рился, наверное, ждал, что будет, куда кривая вывезет. А кри ­ вая везла довольно милосердно, в сон погрузила, от боли он 106